|
Зачем требовать от нее того, что для нее неестественно и доставляет огромные трудности превозмогания. Зачем пятое колесо той телеге, которая возит жизнь на земле в течение многих тысячелетий надежно и бережно? Но что делать? Мужчина, но не женщина, хочет пятого колеса, и ему кажется, что это — самый важный интегрирующий элемент Вселенной. Мы можем принять это как есть, тем более что возят все равно на четырех колесах. Нельзя у мужчины отнимать смыслообразующие галлюцинации. Я часто лишаю себя общения с близкими ради общения с самым близким — самим собой. Когда начинает тошнить от своего Эго, взор устремляется не к телу, не к людям, а в то трансперсональное составляющее души, где живут другие энергии, идеи, чувства. Страшно, когда одежды Эго истлевают быстрее, чем стареет тело человека. Именно в этот момент мы начинаем видеть усталое животное в человеке, иногда уставшее быть даже животным. 474 Гений рода человеческого часто видится выродком. В ночном бдении (29 января 2000 года) я увидел расщелину во Вселенной, которая, наверное, существовала во все времена. Я увидел там пустоту Вечности, и по обе стороны Жизнь и Смерть, Божественное и Сатанинское, тварное и одухотворенное, Хаос и Космос, низменное и возвышенное творили танец. В расщелине я учуял душу свою и ужаснулся от неприкаянности. И хотелось кричать в темноту ночи, как кричал Иисус из Назарета: «Отец мой, почему ты меня покинул!» Даже сейчас хочу кричать. Если за пределами Бога, то где? Если за пределами Бога, то как? Если вне Бога, то куда направить стоны свои? Ужас видения ночи. Мне очень хочется сейчас поставить на этой расщелине большую гору забот, чтобы забыть и не вспоминать. Ночное видение смотрит на меня глазами безумия. То, что для других было словом — для меня стало переживанием, которое рказалось страшнее просветления. Ужель я прозрел или нет у меня головы... Может потому и не можем мы узреть свою вечную душу, что нам ее не пережить. Говорила мама: «Не взлетай высоко — больно падать будет». Она не понимала, что есть места, откуда даже упасть невозможно. Это страшнее, чем угроза падения. Падение грозит смертью, но оказывается, есть что-то страшнее, чем смерть. С детства я чувствовал себя под крылом Бога. И мне было уютно даже в тот мрмент, когда я подбирал веревку на берегу Волги, чтобы повеситься. Я знал, что вернусь к, Создателю в той же невинности, как ушел от него на Землю. Ужель Бог является лоном, из которого мы должны родиться и покинуть его. Сама мысль об этом, подозрение о существовании этой идеи ужасает меня.; — 398 —
|