Потом мы вводим протагониста в роль задержанного, а двух членов группы — в роли оперативников, которые ставят его на колени и начинают изображать побои. Все вещи продолжают оказывать ему поддержку. Он говорит: “Мне плохо. У меня очень много гнева. Но у меня больше гнева, чем беспомощности”. Скажем так, в данном случае это более конструктивно, чем беспомощность. “У меня гнев на себя за то, что я допустил такую ситуацию, и на них и т.п.”. “Хочешь ли ты сделать что-нибудь с этим гневом?” Митяй пытался, у него ничего не получилось. Получилось потом, в конце дня. И он просто говорит: “Я бы не хотел вернуться сюда вновь”. Он благодарит вещи и уходит. “Спасибо вам за поддержку, друзья”. Ему предложили пойти в милицию на следующий же день. При следующей встрече он рассказал, что сходил в милицию и чувствовал себя там скорее весело, потому что разглядывал вещи и все время представлял себе, что эти вещи могли бы говорить. Ну и поскольку, как Митяй говорит, он вел себя нормально, “не шугался”, его приняли и никаких неприятностей не было. Оперативник соответствует архетипу Пожирающего Отца, по мнению психодрамо-ориентированных наркозависимых. Это нельзя назвать полным терапевтическим переворотом, но уже тот самый маленький шажок. Ресурсы есть: беспомощность переведена в более адекватное чувство, при котором уже возможна и оценка собственного поведения. Про “тягу” и предсрывное состояние В случае явного конфликта “употреблять или нет” нельзя применять “растяжку”, “качели” или подобные техники. Всегда победит употребление на интрапсихическом уровне. Хотя из соображений социальной желательности протагонист формально согласится не употреблять. Тяга, влечение — совокупность мучительных ощущений, мыслей, представлений. Именно влечение в структуре наркотической зависимости создает Одержимость. При неизвестно откуда возникшем влечении человек чувствует себя абсолютно беспомощным перед темной силой зелья. Влечение к наркотику наркоманы обычно называют тягой. Тяга воспринимается как единое целостное состояние, с которым невозможно справиться. Психотерапевтическая работа в случае актуализации влечения заключается в том, что мы разбираем этот адский калейдоскоп на компоненты, делаем его нестрашным, благо народу для вспомогательных “Я” в группе обычно бывает достаточно. Кто-то — Мысли об употреблении, кто-то — Мысли о том, как плохо жить, кто-то — Червяк, сосущий под ложечкой, кто-то — Дрожь, а все вместе — Тяга. Далее — традиционно: с кем поговорить, кому батакой наподдать, кого передвинуть, кого обругать, взобравшись на стул. Выводить же образ Болезни, Наркотика либо Тяги в виде одного персонажа и предлагать протагонисту конфронтацию мы сейчас считаем ошибкой, уж больно противник силен. Наркоман воспринимает свое страдание и все его компоненты как нечто, по мощи намного превосходящее его силы. Люди, выздоравливающие вне программы “12 шагов”, могут утверждать обратное, но ощущение бессилия и беспомощности перед своим состоянием присуще всем наркозависимым. Протагонист способен конструктивно контактировать только с отдельными составляющими своей одержимости, ведь внутренние психические ресурсы очень ограничены, а доверия к внешним пока нет. — 224 —
|