|
Про бритоголовых и с цепями В силу особенностей современной социальной ситуации очень много молодых людей оказались втянутыми в криминальные структуры. Им, занимающим низшую ступень в преступной иерархии, приходилось отрабатывать роли исполнителей в рэкете, то есть они “выколачивали” деньги. Размышляя об этом, мы не можем обойтись без знания юношеской идеологии. Долгие раздумья вкупе с практикой привели нас к такому мнению: основное, что приводит молодежь в криминальные структуры, — это идея братства, идея принадлежности к нему. Молодой человек очень хочет стать Героем, рыцарем. Простой вопрос: рыцари — это кто? Это мужики в латах и на конях. Но, по большому счету, рыцари были банальными рэкетирами (надеемся, историки оставят нас в живых). Рыцари контролировали определенные территории, получали с местных феодалов дань. Такая аналогия обычно веселит группу. Все мифы, сказки, эпосы на рыцарские темы очень хорошо “работают” с бывшим криминализованным контингентом. Идея рыцарства как несанкционированного государством сообщества, устанавливающего справедливость (рыцари к тому же еще и закрыты латами), очень привлекательна! Наиболее удобным для такого контингента является разыгрывание мифа о Парцефале. В этом мифе масса терапевтических срезов. Особенно это касается сцены, когда Парцефаль видит пять Красных Рыцарей. Однажды на группе в этой сцене один молодой человек, игравший Парцефаля, вышел из контекста сказочного психодраматического пространства в контест своей реальной жизни и сказал: “Я видел этих Красных Рыцарей — они ездят на BMW с тонированными стеклами, и тогда я понял, что хочу стать бандитом”. Это инсайт? Наш сегодняшний герой принимает “бритоголовых” за рыцарей. Таким образом он втягивается в идею братства — естественно, ошибочную. Пример. Костя, несколько флегматичный мальчик, который воспитывался жесткой и властной мамой — ну, типичный Парцефаль, — добродушный, все принимающий за чистую монету, в своем порыве оторваться от матери, видя “рыцарей” в тонированных машинах, втягивается в криминал. Так вот, он дал сильнейшую эмоциональную реакцию в сцене, когда вбегает старуха и начинает обвинять Парцефаля у рыцарского Круглого стола короля Артура. Помните? “Это не герой! Это насильник! Ублюдок!”. Костя разрыдался, и уже отсюда мы вышли на его психодраму. Ясно, чей голос он постоянно слышал: “Ты ничтожество, ты весь в отца”. Работая в сказках с пространством, мы разделяем его на две части: с одной стороны комнаты — сказочное психодраматическое пространство, а с другой — пространство психодрамы о его собственной жизни. Получается сквозная драма — здесь играется сказка, а здесь личная психодрама. Если протагонист выходит из сказочного пространства, сказка застывает вместе со сказочными персонажами. По окончании личной психодрамы мы просим протагониста вернуться в сказку. Пространство для наркомана имеет огромное значение, поскольку в силу болезни он длительное время находился в “ином” мировосприятии. Пространство всегда “выводится из роли”, чтобы на этом сказка действительно завершилась. — 227 —
|