|
Страх перед могуществом своих отрицательных переживаний для наркозависимого равносилен страху обезуметь, потерять остатки контроля. Но этот ужас ничуть не помешает активно “сливать” агрессию на терапевта. Директору психодраматической группы, где есть зависимые клиенты, достается и за папу, и за маму, и за милиционера! Клиент должен проверить объект на прочность. Опыт позволяет с уверенностью сказать, что способ отреагирования агрессии будет варьироваться от мертвого молчания до откровенной ругани и швыряния мягкого инвентаря в направлении директора. Если же психотерапевт считает, что на него злиться нельзя, пусть не учит злиться на других. Агрессию на терапевта обязательно надо вывести наружу при помощи сопровождающего дублирования, последовательного проговаривания собственных чувств и возможных ходов (“Я должна отбиваться от тебя?”). Юмор и умение быстро менять свои роли — вот в чем спасение директора. Появление опасений неконтролируемой клиентской агрессии — повод для директора задать себе вопрос: “А сам я умею ли злиться?” Ведь никто не снимал с психодрамы ее обучающую функцию. Психодрама — очень удобное место, чтобы девушкам поучиться закатывать красивые скандалы, а молодым людям — грозно топать ногами. Для этого, наверное, и нужны клинические ролевые игры. Вдруг уйдут? Клиент нас покидает... Ничто так не фрустрирует ведущего, как уход клиента в разгар психодрамы. Причем попытки удрать может предпринять даже сам протагонист. Наркозависимые любят преподносить подобные сюрпризы. Группа в ауте, директор в печальных размышлениях о собственной несостоятельности, клиент в изгнании курит за дверью. Мы исследовали много побегов, благо, материала достаточно. Уход клиента — это тоже законченная драма, только возникшая по инициативе участника группы. На самом деле мы не знаем, отчего он ушел, и директор, если он еще в состоянии мудро рассуждать, строит свой сюжет происходящего. Чаще всего клиент возвращается через несколько минут с виноватым лицом и загадочной улыбкой. Если мы так сильно сердимся на него, что решили окончательно добить и подыграть его деструктивным паттернам поведения, то сразу все внимание направим именно на него. Начнем предлагать поделиться чувствами, обратимся к его личному опыту, допросим участников группы и т.д. И это в разгар личной драмы изгнанника “Я ушел и Я вернулся”! Ничего не случится ни с нами, ни с участниками, если терпеливо дождаться окончания спектакля и обсудить его позже. “Остывший”, отыгравший клиент обретет способность рефлексировать и анализировать. Однако при этом надо быть уверенным, что все участники действительно знают правила группы. Ну, а если клиент уходит навсегда, может быть, он больше не хочет ходить на психодраматическую группу. — 226 —
|