Исследовательское интервью

— И сказано это было вполне справедливо, друг мой, — продолжал Со­крат. — Но не получается ли, что Эрот — это любовь к красоте, а не к безоб­разию?

Агафон согласился с этим.

— А не согласились ли мы, что любят то, в чем нуждаются и чего не име­ют?

— Согласились, — отвечал Агафон.

— И значит, Эрот лишен красоты и нуждается в ней?

— Выходит, что так, — сказал Агафон.

— Так неужели ты назовешь прекрасным то, что совершенно лишено кра­соты и нуждается в ней?

— Нет, конечно.

— И ты все еще утверждаешь, что Эрот прекрасен, — если дело обстоит так?

— Получается, Сократ, — отвечал Агафон, — что я сам не знал, что тогда говорил» (Платон. Пир / «Библиотека "Звезды"» / Пер. с древнегреч. С.К. Ап-та. СПб., 1992. С. 31,33).

В этом пассаже Сократ берет речь Агафона о любви в качестве отправ­ной точки. Он коротко повторяет и интерпретирует то, что сказал Агафон, и затем просит своего оппонента подтвердить или опровергнуть правиль­ность своих интерпретаций. В начале Сократ выглядит наивным и невин­ным, он восхваляет взгляд Агафона на Эрота и следует дальше, раскрывая одно за другим противоречия в позиции Агафона. Некоторые аргументы заканчиваются вопросами, которые уже содержат ответ, с которым согла­шается Агафон. В конце Агафону приходится полностью отказаться от сво­их взглядов и согласиться с позицией Сократа.

Этот диалог о природе любви допускает несколько прочтений. В одной

интерпретации этот диалог и есть подлинная беседа в смысле Гадамера

(Gadamer, 1975), то есть прямой философский поиск истинного знания о

природе любви посредством дискурсивной аргументации. Это не понима-

ие отдельного индивида, но понимание объективной правоты сказанного

м> так> чтобы оба могли прийти к согласию по предмету спора. В другом

32 Часто II. Осмысление исследовательского интервью

ГлоВо 2. интервью кок беседа

33

прочтении Сократ уже обладает истинным знанием о природе любви, и цель разговора — дидактическая: критически расспрашивая Агафона, при­вести его и других участников пира к тому постижению природы любви, которого Сократ уже достиг. В основе его расспросов лежит фундаменталь­ная уверенность в том, что Агафон уже обладает истинным знанием о при­роде любви, но ему нужно помочь раскрыть эту истину, и Сократ берет на себя роль повивальной бабки, помогающей истине родиться. Он не задает открытых вопросов, его вопросы не безразличны к содержанию спора, они исходят из специфической теории познания — веры в то, что человек есть бессмертная, возродившаяся душа и что он не учится, а вспоминает то, что уже было известно душе.