|
Несколько раз поменяв в Вене место жительства, мы удобно устроились в пансионе, который содержала американка, вышедшая замуж за венца. Поскольку мой анализ с профессором Фрейдом занимал всего один час в день, у меня оставалось много времени для того, чтобы заниматься другими вещами и подробно ознакомиться с достопримечательностями и памятниками Вены. В то время Вена была еще столицей Австро-Венгерской монархии и, находясь между Парижем и Лондоном, считалась фешенебельным и модным городом. Офицеры в форме и хорошенькие, элегантно одетые женщины придавали городу лишь ему присущее своеобразие. Создавалось впечатление, что люди здесь наслаждаются жизнью. В те годы лучше всего можно было провести время в «Венской Венеции»10 - с ее каналами и всевозможными развлечениями, с тем, что буквально исчезло с лица земли после первой мировой войны. Мы часто пользовались возможностью посетить это замечательное место. Мы не пренебрегали также и игрой в винт (разновидность бриджа)" и часто в одной из кофеен до двух или трех часов утра. Сейчас наконец стало понятным, почему мы взяли с собой Т. Для игры в винт требовалось по меньшей мере три человека, и если бы с нами не было Т , то нам бы недоставало третьего игрока. Что касается доктора Д., то он теперь играл роль mahre de plaisir* - которому предстояло решать, как и где мы будем проводить наши вечера. Так он обнаружил очень своеобразный театр, где разыгрывались смешные сцены из жизни венской еврейской среды. Особенно следует упомянуть очень популярного еврейского комика Айзенбаха, написавшего большую часть всех тех небольших скетчей, которые разыгрывались в этом театре. Иногда - очень редко — доктор Д. сообщал нам, что какой-то вечер он хочет провести один. Когда на следующий день мы интересовались у него, как он провел вечер, то либо в ответ слышали странную историю, либо, храня каменное выражение лица, он вообще отказывался что-то говорить. (Однажды, например, доктор Д. рассказал нам, как с какой-то девушкой он пошел в одну третьеразрядную таверну в пригороде Вены. Неожиданно появились сомнительного вида личности мужского пола и уселись за их столик. Это показалось ему подозрительным, и он решил, что более благоразумным будет вообще уйти из таверны. Однако эти люди попытались ему помешать, говоря, что невежливо оставлять «леди» в беде, после чего ему пришлось прокладывать себе путь к двери с револьвером в руках.) Таким образом, время с января 1910 года до отпуска профессора Фрейда, начинавшегося 1 июля, пролетело очень быстро. Между тем доктор Д. отправил студента Т. обратно в Одессу. Так как меня все еще очень интересовала Испания, то во время отпуска профессора Фрейда, который должен был затянуться на два с половиной месяца, мы решили посетить эту страну. Я пошел навстречу желанию доктора Д. побывать в Женеве и Париже, эти два города и определили начало нашего маршрута. Затем из Парижа мы отправились в Лиссабон, по дороге на несколько дней остановившись в Биаррице. И в Женеве, и в Биаррице наибольший интерес доктор Д. проявлял к азартным играм в казино, которые обладали для него совершенно особой притягательной силой. В Женеве, впервые в жизни я сел за стол для игры в баккара, постигая ее азы под руководством доктора Д. Во время игры и здесь, и в Биаррице мне везло, однако во мне это не смогло развить страсть к азартным играм. В течение всего путешествия из Биаррица в Лиссабон в железнодорожном вагоне было ужасно жарко, и я посетовал на это доктору Д. Он прореагировал на мое ощущение дискомфорта неприятной ухмылкой и словами из пьесы Мольера: «Ты этого хотел, Жорж Данден, ты этого хотел!». — 68 —
|