*Отвращение к жизни (лат.). 23 марта 1953 г. В своем последнем письме я подробно описал Вам состояние моей матери. К сожалению, речи идет не о временном ухудшении здоровья, а о «старческом маразме», который со временем может только усугубиться. Особенно печально, что она постоянно анализирует свое состояние, преувеличивая даже незначительные вещи, пока они не достигают в ее воображении невероятных размеров. Интересно, можно ли это рассматривать как проявление психической болезни, или совершенно естественно, что человек в ее возрасте и психическом состоянии должен пребывать в отчаянии. Если быть до конца искренним, должен признаться, что если бы я оказался на ее месте, то вряд ли чувствовал бы себя лучше. Беда в том, что она сохранила способность трезво оценивать ситуацию и отдает себе отчет в том, что, ввиду ее преклонных лет, вряд ли ей уже можно чем-то помочь. Следовательно, ее ожидает прогрессирующее ухудшение зрения - это мучает ее больше всего,— сопровождающееся обшей лотерей сил. В ее случае можно сказать, что... «понимание рождает страдание». Само собой разумеется, что такое состояние матери не может иметь благотворного воздействия на мое настроение. Мои головные боли... значительно усилились. Тем не менее, я, как могу, пытаюсь найти дая себя различные занятия, включая живопись. (Первое письмо от Человека-Волка после смерти его матери) 12 мая 1953 г. Хотя состояние моей матери порождало так много действительно сложных проблем, хотя ее жизнь превратилась в сплошное страдание, ее уход все же оставил во мне огромную пустоту. Жапь, что последние два года были, возможно, самыми печальными во всей жизни моей матери. Во-первых, моя тяжелая депрессия5, которую ей приходилось наблюдать, затем - когда мое состояние несколько улучшилось,- ухудшилось ее собственное самочувствие, ее болезнь, а потом и смерть, которую вначале она так ждала, но потом (я думаю, когда она почувствовала приближение конца) так боялась. Мне кажется, что в последний момент мама ощутила смерть как освобождение, потому что трудно было поверить, глядя на нее в фобу, что смерть может сделать человеческое лицо таким к;расивым. Никогда прежде я не видел, чтобы мама выглядела такой утонченно спокойной и умиротворенной, почти классически красивой. В том 1954 году Человек-Волк жаловался на то, что в Вене нельзя было получить «настоящее» психоаналитическое лечение. Перед Рождеством 1954 года, пережив сильный душевный кризис и находясь в депрессии, он целые дни проводил в постели, лишь иногда, когда хватало сил, выходил немного прогуляться. Летом он почувствовал себя «обновленным» и снова стал рисовать. Осенью ему наконец удалось найти психоаналитика. В то время он не нуждался в лечении, но хотел обеспечить себе возможность консультации на случай следующего кризиса. Хотя аналитик одобрил это решение, у Человека-Волка начались его обычные навязчивые сомнения относительно того, правильно ли он сделал, избрав «выжидательную позицию». Несколько недель спустя он писал мне: «В своем письме Вы совершенно справедливо заметили, что одна уверенность в возможности получить лечение, когда в этом появится необходимость, может сделать ненужным само лечение. Ваше высказывание меня очень успокоило и укрепило уверенность в том, что я принял правильное решение». Приблизительно через год Человек-Волк разыскал этого аналитика и с тех пор время от цремени обращался к нему за помощью, а позднее более регулярно он обращался к другому. Эта помощь оказывалась в форме медитации и дискуссий по различным актуальным проблемам. — 240 —
|