|
*Тамжес.301. 51 Бронзовая скульптура (музей Борджиа. Неаполь) 52 00.htm - glava04 Глава 3 Приап в истории XX века Рассмотрим еще одно литературное произведение, которое должно помочь нам перенести мифологический материал из античных времен в современность. Обратимся к новелле Томаса Манна «Смерть в Венеции». В данной главе будут приводится разные цитаты из этого романа, так как в нем можно найти миф о рождении Приапа, перенесенный в Европу XX века в неискаженном виде. Но в наши дни из него следуют совершенно другие выводы. В отличии от Луция и (возможно) Энколпия, герой Манна — Густав фон Ашенбах — не получает никакого жеста (значимого действия) относительно востановления фаллоса. В его ситуации или установке должно быть что-то, что предохраняет миф о Приапе от достижения его предполагаемого разрешения. Поэтому нам необходимо рассмотреть, что же это может быть такое, если мы собираемся сказать нечто полезное для современных мужчин, попавших в сети этого комплекса. Когда мы встречаем Ашенбаха, он описывается как человек, постоянно сталкивающийся с некоторыми затруднениями по отношению к собственной репутации: «Поелику Ашенбах всем своим существом стремился к славе, он, отнюдь не отличаясь особой скороспелостью, сумел благодаря характерному, очень индивидуальному чекану своего письма рано занять видное общественное положение. Имя себе он составил еще будучи гимназистом, а через 10 лет научился представительствовать, не отходя от письменного стола, и в нескольких ответных строчках, всегда кратких (ибо многие взывают к тому, кто преуспел и заслужил доверие), управлять своей славой. В 40 лет, усталый от тягот и превратностей прямой своей работы, он должен был ежедневно просматривать груды писем, снабженных марками всех стран нашей планеты. Равно далекий от пошлости и эксцентрических вычуров, его талант был словно создан для того, чтобы внушить 53 доверие широкой публике и в тоже время вызывать восхищенное, поощрительное участие знатоков. Итак, еще юношей, со всех сторон призываемый к подвигу, — и к какому подвигу! — он не знал досуга и беспечной молодости. Когда на 35 году жизни он захворал в Вене, один тонкий знаток человеческих душ заметил в большой компании: «Ашенбах смолоду жил вот так, — он сжал левую руку в кулак, — и никогда не позволял себе жить этак», — он разжал кулак и небрежно уронил руку с подлокотника кресла. Этот господин попал в точку. Моральная отвага здесь в том и заключалась, что, по природе своей отнюдь не здоровяк, он был только призван к постоянным усилиям, а не рожден для них». * — 24 —
|