|
служить мостом между отдельными отрывками явного содержания. Ассоциация: Пелаги - плагиат - плагиостомы (О плагиостомах я упомянул непроизвольно, они напоминают мне об одном неприятном для меня эпизоде на экзамене у того же профессора) (акулы)- рыбий пузырь - связывает прочитанный мною роман с делом Кнеделя и с пальто (iiberzieher), что имеет, очевидно, отношение к сексуальной технике. "Uberzieher" означает одновременно и пальто и кондом. Я. К. (Ср. сновидение Мори о кило-лото). Это, правда, чрезвычайно натянутое и бессмысленное сопоставление, но бодрственное мышление не могло бы составить его, если оно не было дано в готовом виде в сновидении. И как бы для доказательства того, что стремление создавать такие сопоставления не знает никаких преград, служит дорогое мне название Брюкке (мост) (словесный мост см. выше), которое напоминает мне о том самом институте, в котором я провел мои самые счастливые часы в качестве ученика, впрочем, без всякой надобности для себя ("So wird's Euch an der Weisheit Briisten mit jedem Tage mehr geliisten") ("Вас будет с каждым днем все больше и больше манить в объятия мудрости") в противоположность к той алчности, которая терзает меня в сновидении. И наконец всплывает воспоминание о другом дорогом мне учителе, фамилия которого опять-таки звучит, как нечто съедобное (Fleischi ("Fleisch" - мясо), как и Knodel), и о другом печальном эпизоде, в котором играют роль чешуйки эпидермиса (мать - хозяйка) и душевная болезнь (роман) и средство из латинской кухни, утоляющее голод: кокаин. Таким образом, запутанный ход мыслей может быть продолжен и дальше, и я могу путем толкования раскрыть все содержание сновидения без остатка, но я отказываюсь от этого, так как личные жертвы, которых должно мне это стоить, слишком велики. Я воспользуюсь одной лишь нитью, которая непосредственно ведет к мысли, лежащей в основе всего этого хаоса. Незнакомец с продолговатым лицом и маленькой бородкой, помешавший мне одеться, напоминает мне одного купца в Спалато, у которого моя жена накупила множество турецких материй. Его звали Поповик; это - подозрительная фамилия, которая дала повод и юмористу Штеттенгейму сделать замечание, содержащее намек ("Он назвал мне свою фамилию и, покраснев, пожал мне руку".) Впрочем, здесь мы встречаемся с злоупотреблением фамилией, что и выше: Пелаги, Кне-дель, Брюкке, Флейшль. Что такая игра именами собственными является детской шалостью, я думаю, не встретит возражений ни у кого; но если я занимаюсь этим, то это акт возмездия, так — 165 —
|