|
Т.о. 'платоновская тема крыльев и евангельская тема голубя сводятся вместе в «крыльях голубя» из Псалмов... Связь между «крыльями души» и голубем над Иорданом отсылает нас к гностицизму. Ипполит, описывая систему Василида, утверждал: «Этот (второй) уподобляет крылья тем крыльям, которыми Платон, учитель Аристотеля, снабжает душу в «Федре», а Василия называет то же не крыльями, а Святым Духом [40]. Великолепная часть греко-еврейского синкретизма, которую этот пассаж раскрывает, не признавалась догмами христианства и была подавлена как ересь ранними отцами церкви. Как отмечает Левис, экстатические аспекты главной религии были морализированы, потеряв таким образом свой мистический религиозный характер [41]. Так шаман стал священником, а священник незаметно стал политическим распорядителем свободы совести или даже социальным диктатором.5 Эта цепочка событий иллюстрируется политическими разногласиями в христианстве, начавшимися с Прокламации Лютера и продолжавшимися до конца XVII века. Затем на короткое время снова произошло оживление архетипа трансценденции в XVIII веке, когда средневековая социальная структура была близка к разрушению. Оно заключалось в оживлении интереса к Платону и неоплатонизму, которое окрасило поэзию и литературу последовавшего за французской революцией романтического периода. Суммируя характеристики всей этой традиции, мы можем выделить эстетическую тенденцию, предпочитающую дух материи и совершенствующую условия этой земной жизни только для того, чтобы душа после смерти могла покинуть тело и вознестись к небу с минимальными усилиями и задержками. Крылья в традиции являлись средствами, которые мы обретаем в этой жизни через самоограничение, терпение, страдание, самопожертвование и личную преданность высшим вещам, признаваемым созданными по воле Бога. Этот подход упускает любое соприкосновение с ориентированной на землю религией второго рождения, которая, в силу компенсации, появляется в сознании современных людей с новой силой. — 30 —
|