|
Второй рассказ пациентки не опроверг прежнего, но принес такие дополнения, что все сомнения и трудности отпали сами собой. Прежде всего, она посетила молодого человека в его квартире не один раз, а дважды. Во время второй встречи и раздался тот шум, к которому присоединились ее подозрения; первый визит при первом рассказе она утаила, опустила, поскольку он уже не казался ей важным. Во время этого первого визита не произошло ничего необычного, но, пожалуй, такое случилось на следующий день. Отделом крупного предприятия, в котором она работала, руководила пожилая дама, которую она описала следующими словами: «У нее седые волосы, как у моей матери». Она привыкла к тому, что эта пожилая начальница относится к ней очень нежно, хотя иногда и поддразнивает, и считала себя ее явной любимицей. На следующий день после ее первого визита к молодому служащему он появился в канцелярии, чтобы сообщить что-то по службе пожилой даме, и пока они негромко разговаривали, у нее вдруг возникла уверенность, что он рассказывает ей о вчерашнем приключении; более того, он давно уже поддерживает с ней отношения, чего она раньше совершенно не замечала. И теперь седовласая, похожая на ее мать начальница все знает. В течение дня поведение и высказывания начальницы лишь подтвердили это ее подозрение. При первой же возможности она потребовала объяснений от возлюбленного по поводу его измены. Тот, разумеется, энергично протестовал против того, что он назвал бессмысленным обвинением, и на этот раз ему дей- 210 ствительно удалось заставить ее отказаться от своего заблуждения, так что через какое-то время — я думаю, через несколько недель — она снова стала испытывать к нему достаточное доверие, чтобы повторить свой визит к нему домой. Дальнейшее нам известно из первого рассказа пациентки. То, что теперь мы узначи, прежде всего кладет конец всяким сомнениям относительно болезненного характера ее подозрений. Нетрудно заметить, что седовласая начальница является заменой матери, что, несмотря на свою молодость, возлюбленный мужчина становится на место отца и что именно сила материнского комплекса заставляет больную заподозрить — вопреки всей неправдоподобности—любовные отношения между двумя неравными партнерами. Тем самым, однако, рассеивается и кажущееся противоречие с нашим подпитываемым психоанатитической теорией ожиданием того, что чрезмерная гомосексуачьной привязанность выступает условием развития мании преследования. Первоначальным преследователем, инстанцией, влияния которой хочется избежать, также и в этом случае является не мужчина, а женщина. Начачьница знает о любовных отношениях девушки, не одобряет их и таинственными намеками дает ей понять, что ее осуждает. Привязанность к человеку того же пола препятствует стараниям сделать объектом любви члена противоположного пола. Любовь к матери становится выразителем всех тех стремлений, которые в роли «совести» хотят удержать девушку при первом шаге на новом, во многих отношениях опасном пути к нормачьному сексуальному удовлетворению, и ей удается нарушить связь с мужчиной. — 146 —
|