Мечтание и интерпретация

В предыдущих работах (Ogden 1989a,b, 1991b) я обсуждал собственную концепцию о роли личной изоляции для защиты индивида от постоянного напряжения, которое является неизбежным компонентом жизни в непредсказуемой матрице человеческих объектных отношений (1992). Я подчеркивал роль в поддержании жизни тех форм опыта, в которых доминируют ощущения (“аутистически-прилегающие” [1989a,b]), для создания временной приостановки отношений как с матерью/аналитиком как объектом, так и с матерью-аналитиком как средой. Руководствуясь своими взглядами на центральную роль приватности/личной изоляции в здоровых человеческих переживаниях, я в собственной практике анализа не требую от пациентов, чтобы они пытались сказать все, что им приходит в голову, независимо от того, что это может показаться “нелогичным, смущающим, банальным или неуместным” (Greenson 1971). Я не думаю также, что необходимо “смягчать” фундаментальное правило замечаниями типа “Я понимаю, что задача говорить все, что приходит в голову, является трудной (или невозможной)”.

Вместо этого я просто, не облекая это в слова, веду себя на первых встречах так, что приглашаю пациента начать анализ и даю ему представление о том, что это значит — проходить анализ (Ogden 1989b). В начале первой встречи я могу ничего не говорить или спросить пациента: “С чего мы начнем?” Я считаю своей задачей познакомить пациента на первой встрече (и на любых последующих встречах) с природой аналитического диалога (характеризующегося сочетанием качеств, с которыми анализируемый еще нигде не встречался, поскольку аналитический диалог отличается от любой другой формы человеческого разговора/отношений). Я пытаюсь сделать это таким способом, который не заявлял бы о себе как о “технике” (т.е. в застывшей, предписанной форме). Существует опасность, что в нынешней аналитической практике фундаментальное правило станет застывшим предписанием и для аналитика, и для анализируемого. К нему часто относятся как к статичной, непроверяемой, фиксированной точке аналитического ландшафта, несущей на себе окаменевшую печать многократного употребления Фрейдом (Freud 1913) слов “должен”, “настаивать” и его описания того, как анализируемого знакомят с фундаментальным правилом.

Мне кажется, что принуждение пациента говорить все, что приходит в голову, противоречит усилиям по порождению аналитического процесса. Принуждение противоречит моей концепции аналитического опыта, основанного на диалектической взаимной игре способностей аналитика и анализируемого к мечтаниям (Ogden 1994a,b). Пациенту важно знать, что он может свободно молчать, так же как и свободно говорить. Предпочитать слова молчанию, раскрытие — приватности, общение — не-общению кажется таким же неаналитичным, как предпочтение позитивного переноса негативному, благодарности — зависти, любви — ненависти, депрессивного способа порождения переживаний — параноидно-шизоидному и аутистически-прилегающему способам порождения переживаний (Ogden 1986, 1988b).