Мечтание и интерпретация

Недавний обзор литературы (Lichtenberg and Galler 1987) констатирует, что “очень мало статей посвящено теме модификации... фундаментального правила, и лишь немногие публикации касаются этого мимоходом”. В более подробном комментарии по поводу фундаментального правила Энчегойен (Enchegoyen 1991) говорит: “Могут возникнуть особые обстоятельства, в которых можно рекомендовать не следовать по обычному пути, что ни коем случае не означает, что мы уклоняемся от [фундаментального] правила”.

Существуют несколько аспектов вопроса о фундаментальном правиле, к которым я хочу обратиться. Мне кажется, что любое рассмотрение роли “фундаментального правила” должно начинаться с установления связи между этим аспектом техники и нашей концепцией аналитического процесса как целого, при том, что техника должна обеспечивать этот процесс. В широком смысле, психоанализ можно описать как психологически-межличностный процесс, направленный на повышение способности анализируемого жить полной жизнью. В развитие этой концепции анализа внесли значительный вклад многие аналитики, однако Винникот является, возможно, главным архитектором современной концепции психоанализа, в которой центральная задача аналитического процесса была расширена по сравнению с задачей превращения бессознательного в сознательное (на языке топографической модели) или превращения Ид в Эго (на языке структурной модели). Центральной задачей аналитического процесса, согласно Винникоту (Winnicott 1971b), является увеличение способности аналитика и анализируемого к созданию “места для жизни” в той области переживаний, которая лежит между реальностью и фантазией.

Психоаналитический процесс, как его понимает Винникотт, требует, чтобы аналитическая техника полностью учитывала важность плодотворного на­пряжения между приватностью и готовностью к межличностным отношениям: “Хотя здоровые личности общаются и наслаждаются общением, так же справедлив и другой факт, что каждый индивид является изолированным, по­стоянно не общающимся, постоянно неизвестным, в действительности
не найденным... В центре каждого человека есть несообщаемый, непереда­ваемый элемент, и он является священным и наиболее охраняемым” (Winni­cott 1963, p.167).

На основе этой концепции полноценной человеческой жизни Винникотт делает следующее замечание о психоанализе как теории (хотя очевидны следствия этого замечания и для аналитической техники): “Мы можем понять ненависть, которую люди питают к психоанализу, глубоко проникшему в личность человека, поскольку он создает угрозу человеческому индивиду в его потребности быть тайно изолированным”. Чуть дальше он добавляет: “Мы должны спросить себя, позволяет ли пациенту наша техника сообщить нам, что он с нами не общается?”. Именно этот вопрос стал для меня последней каплей, которая привела меня к пересмотру фундаментального правила.