Нарциссизм и трансформация личности

Он предостерегает нас не поражаться этому утверждению, которое резко отличается от представления о том, что бессознательное распространено везде и всюду; он просто делает акцент на том, что бессознательное можно ощущать и переживать только в теле, что очень похоже на то, как можно ощущать работу симпатической нервной системы. Юнг говорит о развитии способности достигать ощущения универсальной общности со всем существующим, а также о том, каким ему представляется этот акаузальный процесс, недоступный научному дискурсу. Однако он должен войти в этот процесс, поскольку это удалось сделать Ницше.

Юнг говорит, что Самость соединяет в себе телесное и психическое179, что тело является всего лишь ее внешним проявлением. И далее: что душа есть не что иное, как жизнь тела. Если человек не живет в своем теле, если он в жизни не воплощает Самость во всей ее уникальности, тогда Самость поднимает мятеж180.

Существует очень важное обстоятельство, которое недооценил Юнг: Самость хочет осуществить свой жизненный эксперимент, и если не происходит добровольного воплощения этого эксперимента, то он проявляется в соматических симптомах и фобиях. Характерная особенность Самости нарциссической личности заключается в том, что она не проживает свои жизненный эксперимент, и это приводит к негативным последствиям. Как я уже отмечал, аналитик может достичь интеграции этого аспекта Самости через осознание своего тела.

В дальнейшем, рассматривая гомеров гимн, посвященный Деметре, который является мифологическим аналогом второй стадии трансформации, я буду ссылаться на этот взгляд Юнга в отношении телесного и психического аспектов (глава 4). Весьма полезно подумать о Деметре как о фигуре, воплощающей соматическое бессознательное, и увидеть в ее дочери, Персефоне, потерю телом души или жизни, то есть расщепление фемининной части Самости. В этом контексте миф приобретает смысл как для мужчин, так и для женщин; это не только мистерия женщины - тогда в Элевсинских мистериях участвовали бы только женщины, а мы знаем, что это было далеко не так.

Так как тело и психика - это два аспекта одной и той же реальности, отличающиеся лишь тем, что по-разному воспринимаются сознанием (оно либо опирается на психически-духовную основу, либо на воплощение) - то взгляды Юнга невозможно назвать антителесными только потому, что он возвращает телесные символы к их психическому представлению. Такой акцент на духовности часто становится необходимым. Он всегда представляет собой часть полной картины.

С точки зрения терапии здесь появляется роль, соответствующая архетипической размерности, которая выражается метафорически как переживание восхождения, в процессе которого душа входит в соприкосновение с архетипическими энергиями. Долго изучая труды алхимиков, Юнг обращал особое внимание на образы индивидуационного процесса Герхарда Дорна181. Согласно Дорну, первой стадией этого процесса является укрепление духовного уровня, сотворение так называемого единого разума (unio mentalis). Только после этого возможно нисхождение в ту материальную область, где происходит телесная трансформация. Это означает, что лишь в том случае, когда дух существует как реальность, словосочетание «психическая реальность» обладает объективным смыслом, возникающим из-за такой трансформации психики, при которой имеется некий чувствующий центр. И вот тогда - и только тогда - нисхождение на уровень тела приводит к трансформации и переживанию соматического бессознательного. Любой другой вид нисхождения, например, связанный с физическими упражнениями, приводит лишь к временным изменениям, которые всегда должны повторяться, ибо недостаток духа для того, чтобы «убить и трансформировать тело», как сказали бы алхимики182, приводит отнюдь не к трансформации и уж, конечно, не к той реальности, под которой Юнг подразумевал соматическое бессознательное.