В этом примере особенно видно, что страх лечь на кушетку был связан у нее со страхом сексуального проступка и с табуированным желанием физической близости с отцом. Следует отметить, что, хотя ее отец ни разу не говорил об этом, было очевидным, что он больше хотел сына и, воспитывая дочь, относился к ней отчасти как к мальчику. Можно представить, что случилось бы, если бы я потребовал от пациентки с самого начала анализа использовать кушетку. Я уверен, что тогда она и не заметила бы, что испытывает тревогу. Лежание на кушетке стало бы способом проведения анализа ее отца-анимуса, чем-то правильным, положенным, установленным, и она подчинилась бы прилежно, как хорошая дочь. Сексуальность продолжала бы оставаться подавленной, как было, пока анализ проходил в креслах, и возникли бы усиленные защиты от расслабляющего характера лежания. За предыдущие 120 сессий прочно установилась ситуация, подобная трудно преодолимой рутине, которая, если бы не тот случай, вероятно, так и не изменилась бы. Если играть в «ортодоксального» юнгианца и требовать от пациентов, чтобы они сидели в кресле, когда ранее подавленные чувства стучаться в дверь, их раскрытие, без сомнения, было бы более трудным и случайным и не произошло бы в анализе столь драматически.

Глава 5.Гонорар и способы оплаты

Один сорокалетний пациент принес следующий сон на свою пятую сессию:

Я в подземном туннеле, который прорыли гангстеры, чтобы проникнуть в банк. Туннель укреплен подпорками, подобные которым делаются в шахтах. Я скрываюсь за одной из опор, пока гангстеры проносят большие мешки с деньгами и драгоценностями. Очевидно, они уже побывали в банке и выносят добычу. Я очень боюсь, что меня обнаружат и пристрелят.

Сну предшествовала следующая ситуация: пациент обратился за помощью из-за психосоматических симптомов и приступов тревоги в стрессовых ситуациях. Он был относительно благополучным бизнесменом, владельцем маленькой фирмы. Он также знал, что анализ — это длительное лечение, и согласился для начала на три сессии в неделю, не спрашивая, сколько это будет стоить. Даже на сессии, на которой он делился этим сном, он не сразу связал его с проблемой оплаты.

Только после того, как я спросил его о возможности такого объяснения, он испытал «ага» переживание и выразил удивление, что, будучи бизнесменом, забыл спросить о цене. В то же время он признал, что из-за сильной тревоги на протяжении пяти сессий говорил безостановочно в состоянии сильного возбуждения весь час, не давая мне вставить и слова. Сон выразительно показал, что его забывчивость в отношении вопроса оплаты констеллировала высокую степень бессознательного беспокойства быть ограбленным или обманутым.