Досье на человека

Страница: 1 ... 1617181920212223242526 ... 103

— Нет. Приходите в назначенное время.

— Спасибо.

— До встречи.

Лукин — по голосу чувствуется — напряжен, тревожен. Такое ощущение, словно он марионетка, и кто-то играет им. Николай Пав­лович слегка поморщился — не пристало психоаналитику размыш­лять подобным образом. Разве не понятно, что управляет им? Как и всеми нами — собственное подсознание, игра психодинамических сил, противоборство потоков влечений. Конечно — да, и все-таки... и все-таки здесь происходит что-то не совсем понятное.

Он давно начал задумываться над тем, что вокруг не все понят­но в поведении людей. И почему это вдруг он решил, что род чело­веческий вырождается? Только судя по тому, что вокруг появляет­ся все больше уродов как нравственных, так и физических? И по­этому тоже. Куда уходят все эти убогие, надрывные, отмеченные печатью дегенерации существа? Из мрака — во мрак, и мрак сея вокруг себя. Он думал об этом спокойно, без раздражения, злобы и мстительной усмешки сверхчеловека, преисполненного комплексом сверхполноценности. Жизненый опыт приносит мудрость, а последняя — философское отношение ко всему. Поэтому в спокойствии пребывал Николай Павлович в эти минуты.

А минуты сыпались, как мелкий дождик, накапливаясь в лужи часов. Вот и назначенный час. Николай Павлович вежлив, короток, как античный римлянин, и слегка прохладен.

— Итак, я готов выслушать все, что вы мне скажете или расскажете, — глубоко погружаясь в кресло и скрещивая пальцы, произнес доктор, — не волнуйтесь и говорите все, что вам захочется. Ничего не критикуйте из того, что вам придет на ум. Я имею виду только то, что с вами произошло за последнюю ночь. Мы постараемся вместе решить вашу проблему.

— Проблему?

— Вы бы назвали это иначе?

— Все дело в том, что мне непонятно происшедшее со мной. Я болен?

Нависшее молчание Николая Павловича казалось уже отрешенным, и в то же время эта кажущаяся отрешенность побуждала говорить, изливаться, извлекать из себя все новые и новые подробности. Молчание — великая сила, когда оно затаилось в устах профессионала или прирожденного исповедника.

Лукин провалился в этот вакуум безмолвия и взорвался потока ми откровенности, порою перерастающими в откровения. За все это время мэтр так и не сменил позы, а взгляд его оставался неподвижным. И даже тогда, когда пациент закончил рассказывать свой последний сон — воспоминание, Николай Павлович сохранял молчание и неподвижность.

Но вот наконец он перевел взгляд на клиента и мягко спросил:

— У вас нет ощущения, что все случившееся с вами, должно было произойти?

— 21 —
Страница: 1 ... 1617181920212223242526 ... 103