|
Он объяснил мне, что пытался быть эмпатичным, и думал, что во многом преуспел и был «там для нее», не ввязываясь ни в какие интрузивные действия по «решению проблемы», ибо подобные усилия лишь заставили бы ее почувствовать себя еще хуже; он не задавал вопросов, которые, как он чувствовал, лишь увеличили бы ее тревогу. Каким-то образом любые вопросы вообще, «сбор информации», казалось, были самым трудным делом для нее, заставляли ее умолкнуть; его это приводило в замешательство больше всего. Он все время думал, но так и не произнес: «Я здесь для того, чтобы помочь тебе, у тебя есть способности и навыки, так почему же этот переход столь сложен?» А затем Роджер рассказал о том, что оказалось поворотной точкой в тот день: он вышел прогуляться и выкурил марихуаны. Вильма сильно переживала по поводу этого его пристрастия к наркотикам, употребление которых он в течение долгого времени сокращал и довел до одного раза в месяц, а вскоре собирался прекратить вовсе. После этой прогулки он вернулся к ней, не упомянув о том, что сделал, и они продолжили общение, которое он описывал как исполненное близости и любви совместное времяпровождение. В конце вечера, испытывая некоторую вину из-за марихуаны, он огорчился, что держал все в тайне, и сказал Вильме правду. Ее ответ удивил его. Она сказала: «Ты лжив». Роджер знал, что ее ремарка была верной. Ему вспомнились другие моменты, когда он бывал таким же лживым, и он подметил, что частенько скрывал от нее некоторые мысли. Он не при- 143 вык к тому, чтобы она высказывалась так в точку и так прозорливо; обычно это он вытаскивал на свет ее темные, неприятные аспекты или не самые блестящие грани их отношений, помогая их лучше понять. Из последовавших вслед за тем событий самым важным было то, что он смог внутренне контейнировать этот «удар в тело», как он его назвал, поразмыслить над ним и не считать, что она атакует или осуждает его. Замечание Виль-мы было обидным, но после того, как он его услышал и обдумал, он почувствовал в ней союзницу. Можно было сказать, что Роджер смог внутренне контейнировать свои реакции. Функционирующая самость существовала, а обманчивая «теневая сторона» природы Роджера могла быть распознана как один из аспектов его личности. Он смог присвоить такое понимание, не растворяясь в чувстве вины, не упуская из виду другие свои качества, такие, как способность быть честным, и не ощущая себя «нарциссически раненым», что резко уронило бы его самооценку. Вместо того у Роджера оказался внутренний контейнер для переживания и способность рефлексировать на тему многочисленных форм собственных реакций, таких как злость и тревога, и не отыгрывать их. — 102 —
|