|
кви, на похоронах покойного Густлоффа. Д-р Лангманн обратился «в униформе армии спасения и высоких полевых ботинках». Он торопил покойника в поездку к Гадесу (бог царства мертвых в греческой мифологии. — Примеч. пер) и направлял в Вальхаллу, в дом Зигфрида и Балдура, в дом героев, «чувствующих жизнь немецких людей жертвой своей крови», подобно, среди прочих, Христу. «Возможно, этот бог посылает землян бряцать, идя своей дорогой сквозь историю». «Бог благословляет нашу борьбу. Аминь». «Почтенный господин закончил свое наставление точно так же, как сделали в «Новой цюрихской газете» (1936, № 249). Так служба держится Вотана, и это, конечно, чрезвычайно поучительно, ведь как она замечательно терпима к верующим в Христа! Что же. Единая Немецкая Церковь способна быть одинаково терпимой, проповедуя Христа, проливающего кровь за спасение человечества, и Зигфрида, Балдура и Одина, среди прочих? Вот такой удивительно гротескный вопрос можно задать в эти дни. '«Немецкие боги» (Deutsche Gotteshau. Grundzuge eines deutschen Glaubens. — Karl Gutbrod, Stuttgart, 1934). 88 было другое умонастроение человека, — помочь человеку нынешнему, если он сталкивается с живым и бездонным первобытным богом, которого никогда не ощущал до этого? Человек втянут, как сухой лист, в буйный вихрь, и ритмические аллитерации «Эдды» неразрывно соединены с христианскими мистическими текстами, немецкой поэзией и мудростью Упанишад*. И Хауэр, сам Одержимый, использует лежащие в основе немецкого языка богатые и многозначные слова в той степени, которой и сам никогда не знал. Это не воздание должного ни Хауэру, санскристскому ученому, ни «Эдде», так как и то и другое было до. Это — дело Кайроса2, чье настоящее имя — Вотан, как это следует из ближайшего рассмотрения. Поэтому я хотел бы посоветовать «Движению за немецкую веру» отбросить свою излишнюю щепетильность — интеллигентные люди не спутают вас с теми вульгарными поклонниками Вотана, чья правоверность не более чем претензия. Есть люди в «Движении за немецкую веру» достаточно интеллигентные и человечные, чтобы верить и, более того, знать, что бог немцев — это Вотан, а не общий христианский Бог. Это трагический опыт, а не позор. Ужасно попасть в руки живого бога. Хорошо известно, что и Яхве3 не был исключением из этого правила. Филистимляне, адомитяне, амориты и прочие, пребывавшие вне Яхвы, нашли это чрезвычайно неприятным, и все христианство долго страдало под семитским испытанием божественного Аллаха. Мы, стоящие в стороне, судим немцев так, как будто они сознательны, были действующими силами, но, может быть, мы ближе к истине, когда считаем их и жертвами. — 64 —
|