Женщины глазами психиатра

Ну а женщины? У них разве все то же самое? Никто на этот вопрос пока не ответил, ибо женщины редко бывали у власти, а если бывали, то в основном по наследственному механизму. А коли так, то различались лишь обилием и насыщенностью любовных приключений, а не государственными талантами.

Вторая половина XVIII столетия — относительно счастливое время в России (все очень условно). Никогда Россия не достигала такого успеха, как в это время. Военные и дипломатические победы, внедрение элементарных основ законности и уважения прав личности, наименьшее (по сравнению с предшествующими столетиями) число смертных казней — все это было тогда, когда Россией правили Елизавета Петровна и Екатерина Великая. Хотя и царили в Зимнем дворце неописуемый разврат и фаворитизм, хотя легенды о блуде императриц живы по сей день, но как бы там ни было — Россия в это время процветала, как никогда прежде.

В 1800 году в Париже вышли «Воспоминания о России и о дворах Екатерины II и Павла I». Автором этой книги был Шарль-Франсуа Филибер Массон (1762—1807). Автор прожил при царском дворе около десяти лет. Он именует русское государство «Гинекократией», то есть царством женщин, режимом, в котором основную роль играют женщины, режимом, которым руководят женщины.

Плохо или хорошо, когда государство является гинекократией? Если бы гинекократия исключала бюрократию, плутократию, охлократию и другие отвратительные явления, то я бы с удовольствием приветствовал гинекократию. Впрочем, в двадцатом столетии Россия перенесла столько мук, что можно приветствовать любой режим, который пойдет иным путем, чем прежний, когда, между прочим, руководили лишь мужчины, а женщины были изолированы от власти.

История культуры и психологии, как видим, фиксирует схожие интересы ко многому, в том числе и к выделению личности из массы. Это касается всех стран и народов. Касается и женщин.

Во все времена появлялись женщины, решительно ненавидевшие свой пол и всячески боровшиеся с тем, что их именовали женщинами. В конце XX столетия это явление приняло почти апокалиптические размеры.

Суфражистки в Англии, нигилистки в России и т. д. яростно пропагандировали справедливость своих взглядов. Формально они, наверное, были правы, но с точки зрения биологических и социальных законов они поступали опрометчиво. Но что было — то было, переменить это невозможно.

Сторонницы эмансипации говорили, что освобождение женщин приведет к невиданному прежде развитию промышленности, науки и искусства, что без женского труда построить мало-мальски зажиточное общество невозможно, что только облагораживающее влияние женщин сможет ликвидировать войны, которые мужчины ведут друг с другом в конечном счете ради безраздельного обладания теми же женщинами.