Введение в психиатрическую клинику

Как первый пример нам может служить 28 летняя женщина (случай 16), состояние которой нам не трудно будет понять. Боль­ная без патологической наследственности, вышла замуж 7 лет тому назад и родила 4 раза. Уже после первых родов появились головные боли, отсутствие аппетита и грустное настроение; все это исчезло через несколько месяцев. После следующих родов на­блюдались подобные же, более легкие расстройства. Нынешнее ухудшение обнаружилось в последнем послеродовом периоде. Больная перестала работать, высказывала идеи преследования: ее намереваются убить, отравить пищей. Она стала безучастной, капризной и проявляла противодействие; осунулась физически, мало ела. При этом она оставалась вполне сознательной и пони­мала, что ей говорили.

При поступлении в клинику, 9 месяцев спустя после послед­них родов, больная была мало доступна, недовольна, раздража­лась и настойчиво требовала немедленной выписки, не желала сообщить лично о своем состоянии, так как она не больна и мо­жет работать, не беспокоилась об окружающем, ничем не зани­малась. Из случайных сообщений больной, как и из ее писем, содержавших бесконечное повторение просьбы о выписке, легко усматривалось, что она хорошо осведомлена о месте своего пре­бывания; простые арифметические задачи она решала, хотя и медленно, но правильно. Испытать ее память и определить ко­личество ее познаний представлялось невозможным, так как предложенные с этой целью вопросы она оставляла без ответа. Во всяком случае, существовала чрезвычайная бедность мысли. Бредовых идей не обнаруживалось, за исключением отдельных жалоб на то, что она сама себе кажется как бы проданной, что люди злы на нее; не удавалось констатировать и галлюцинаций. В сфере чувства кроме раздражительности и ворчливости замет­но было полное отупение. Больная сидела безучастной и тупой, не проявляла никакой эмоции ни в праздник Рождества, ни во время посещений; не говорила в этих случаях ни слова, между тем как с жадностью уписывала принесенные сладости. Все по­пытки войти с больной в общение встречали упрямый отпор. Она почти всегда молчала, часто отказывалась от пищи, не хоте­ла вечером ложиться в постель, отказывалась от работы, не при­нимала лекарства, часто была нечистоплотна, тотчас же после того как ее сажали на судно. Ко всему приходилось ее принуж­дать.

Как видите, больная сидит теперь с опущенной головой и согнувшись. При обращении к ней она не смотрит на собеседни­ка, но время от времени украдкой посматривает на окружающее, если происходит что-либо особенное. Она не подает руки; если попытаться взять ее руку, то чувствуешь, что последняя напряга­ется.