|
311 раздражительности или нелепой веселости, по большей части без понятного повода. Отсутствуют само собою разумеющиеся повседневные реакции (поднятие взора при обращении к больному, пожатие протянутой руки, ответ на приветствие, уклонение или самозащита при угрозах); вместо этого в поступках преобладают влечения, которые отчасти ведут происхождение от атавистических механизмов. Сюда относится автоматическая подчиняемость, безвольное подчинение внешним влияниям, длительное сохранение вынужденной позы (восковая гибкость, flexibilitas cerea), повторение сказанных слов (эхолалия), подражание движениям (эхопраксия), повторное высовывание языка, несмотря на угрозу булавкой. Особенно важен негативизм, импульсивное бессмысленное сопротивление всякому воздействию (неисполнение требований или выполнение противоположного, недоступность при обращении, упорное напряжение мышц при попытке пассивных движений, мутизм, отказ от пищи, задержка мочи и кала). Также и очень частая, развивающаяся нередко с юных лет, наклонность к уединению (отгораживанию от окружающего), замкнутость больных, уклонение от половых сношений (по большей части в связи с онанизмом), враждебное отношение к ближайшим родственникам — могут быть, по всей вероятности, рассматриваемы, как формы проявления негативизма. Дальнейшими более или менее выраженными расстройствами поведения являются: стереотипия — однообразное, иногда непрестанное повторение одних и тех же бессмысленных действий (положений, движений, оборотов речи, слов); манерность — бесцельная вычурность и извращение простых действий (подачи руки, еды, походки, речи, одевания) влоть до полного уклонения от цели (лишенные гибкости, жеманные движения, гримасы, хождение на краю стопы, на цыпочках, подпрыгивание, еда пальцами, другим концом ложки, с длинными паузами, визг, хрюканье, голос фистулой, беспричинный смех). Наконец, в цепь волевых движений часто врываются еще внезапные, бессмысленные влечения различного рода, которые немедленно превращаются в действия. Благодаря всем этим факторам, которые мешают последовательности поступков, отвлекая от цели и путая их ход, все волевые проявления получают отпечаток чего-то нескладного, непонятного, нелепого, странного, “дурачливого”. В особенности часто приобретают такую окраску словесные и письменные продукции больных (отсутствие последовательности и связности, искажение слов, новообразования слов). В этом мы видим ослабление внутренней связи душевных процессов (“интрапсихическая атаксия”), чему соответствует название — 236 —
|