Истерические состояния

Синдром психогенного возбуждения и ступора истерической природы относился к наиболее простым формам реагирования на тяжелую психотравмирующую ситуацию, возникавшую, как правило, внезапно и не ус­певавшую подвергнуться сложной психологической пере­работке. Во всех 4 случаях больные имели преморбидную структуру в виде заметных истерических препсихопатических черт. В анамнезе у них отмечались частые невро­тические реакции (тики, расстройства чувствительности, преходящие «выпадения» функций органов чувств), по­являвшиеся в ответ на затруднительные жизненные об­стоятельства. Психогении были связаны с непосредствен­ной угрозой жизни (нападение с топором пьяного соседа, агрессивное поведение мужа во время раздела имущест­ва, внезапное нападение бандитов при возвращении с работы) и семенному благополучию (привлечение сына к уголовной ответственности). Возбуждение носило на­лет яркой драматизации, отражая вызвавший его ситуа­ционный фактор: гиперболизированный аффект ужаса, отчаяния, стремление спрятаться, «сжаться в комок», резкая дрожь во всем теле, отдельные подергивания в ко­нечностях, тики лица, гримасы отвращения, испуга, недоумения. Однако даже на высоте возбуждения сохра­нялся контакт с окружающими. При упоминании о трав­мировавшем событии возникали развернутые истериче­ские припадки, в ходе которых воспроизводились некоторые детали психотравмирующего события. В от­дельные моменты картина возбуждения принимала кататоноподобный характер, но с отсутствием стереотипии движений и речи. Характерна быстрая смена состояния двигательного беспокойства резкой обездвиженностью.

В динамике истерического ступора отмечалась посте­пенно нараставшая заторможенность, которая менялась на протяжении дня: больные не уединялись, а как бы де­монстрировали всю тяжесть душевных переживаний — застывали посредине палаты в скорбной позе, с полуза­крытыми глазами, не оставаясь безразличными к проис­ходящему вокруг. После продолжительного психотера­певтического воздействия и введения амитал-кофеиновой смеси выраженность симптоматики заметно ослабевала, подвергаясь быстрой регредиентной динамике.

Появление истерической депрессии было связано с потерей близкого человека, наличием затяжных семей­ных и сексуальных конфликтов, к которым присоединя­лись менее значимые психогенные влияния. Депрессив­ные переживания имели яркую выразительность с бур­ным проявлением вовне аффекта тоски, стремлением привлечь внимание: безутешные рыдания, всхлипывания, причитания, заламывание рук, жалобы на «невыносимые душевные муки, беспросветное существование», чувство давления в груди, утрату «вкуса к жизни». На этом фоне весьма частыми были суицидальные высказывания и по­пытки, отдельные преходящие истерические моносимпто­мы, элементы псевдодементного и пуэрильного поведения, сверхценная охваченность психотравмирующей ситуа­цией. По мере нарастания подавленности, угнетенно­сти внешние, экспрессивные проявления симптомов уменьшались, сменяясь состоянием обездвиженности, скованности, «покорности судьбе». Такая подострая ди­намика основного синдрома была наиболее частой и ха­рактерной: к депрессивной симптоматике присоединялись выраженные астенические, ипохондрические или пара­нойяльные явления; клиническая картина становилась более полиморфной, усложненной и стойкой. На выходе из болезненного состояния выступали более рельефно и демонстративно акцентуированные и препсихопатические истерические качества.