Фундаментальная структура психотерапевтического метода

Кроме того, мы исходим из вполне очевидного соображения, что в конечном итоге все — полемика и политика. Деконструкция тотального психотерапевтического дискурса в нашем тексте имеет двойную направленность. Одна из них нарцистически-потестарная, другая — дискуссионно-интертекстуальная. Школы в психотерапии создаются как полемические плацдармы, и поэтому структура метода, как уже не раз говорилось, формируется не столько под влиянием опыта, обусловленного ситуацией терапевт — клиент, сколько опыта, вытекающего из полемики между терапевтами. Мы совершенно не склонны высказывать здесь какие-то оценочные или тем более рекомендательные суждения, кроме тех, которые сами по себе вытекают из нашего повествования. Однако было бы очень интересно пронаблюдать за тем, как дальше будут развиваться события.

Следует также оговориться, что частое обращение к возможному “сочинителю” новой психотерапии для нас в первую очередь “занимательная форма” для структурно-аналитического дискурса. Мы исходим здесь из интересов читателя. Нам очень не хотелось бы играть роль терминологического и концептуального гипнотизера, как это обычно принято у других сочинителей психотерапевтических текстов. Несмотря на исключительную выигрышность такой роли, мы считаем, что тексты пишутся все же не ради автора, а ради читателя. Читатель сам выбирает, о чем идет речь в данной книге, — о том, чтобы ему самому построить свой метод или чтобы установить критическую дистанцию по отношению к какому-нибудь другому или же ко всем сразу.

Но самое главное, к чему должен стремиться автор, это чтобы по прочтении книги читатель обрел состояние комфорта. Это состояние может быть достоинством только такой книги, которая не оставляет после себя вопросов. Тогда даже после того, как читатель ее закроет, не будет никакого чувства раздражения, независимо

360

от того, где этот читатель будет находиться. Закрыв книгу, посидев немного с закрытыми глазами, он вполне сможет выйти, например, прогуляться, с тем чтобы вдруг оказаться, скажем, где-нибудь на природе, где так удобно и спокойно можно развалиться на траве и, подложив руки под голову, спокойно созерцать плывущие в небе облака. Они, проносясь в беспорядке, время от времени будут принимать, как это бывает, знакомые формы, быть может даже что-то похожее на буквы. Не исключено даже, что из этих букв что-нибудь вдруг на секунду на небе напишется, что-то вроде “Да, на самом деле все так оно и есть”. Но это расположение облаков можно будет наблюдать не более чем секунду, после чего надпись исчезнет, но ощущение того, что произошло какое-то важное внутреннее событие, останется и уже не денется никуда.