|
две от одного, потом от другого. Очень хорошо, когда сюжет отстоит как можно дальше по времени и географической дистанции, выглядит экзотически отстраненно. Очень часто диалог строился так, что фразы, подаваемые клиентом, обрисовывают проблему, в то время как фразы терапевта эту проблему пытаются разрешить. В. Роштадт считала, что такой подход очень наивен. Например: Пациент: Джон потерял в тот день все свои рыболовные снасти и боялся выйти из своей хижины на рыбалку, зная, что ждать ему нечего. Терапевт: Но он быстро сообразил, что может наделать удилищ из кольев, окружавших хижину, леску — из телеграфных проводов, поплавки из щепок, и к вечеру снова ловил рыбу, как ни в чем не бывало, зная, что за проданные излишки он сможет накупить снасть лучше прежней. Зрелый плероматерапевт никогда не должен сразу подавать спасительную метафору. Наоборот, поначалу лучше развить “мазохистский” сюжет пациента, довести историю до катастрофы, после чего подсказать пациенту выход. Так, в приведенном примере Джону следовало бы сначала дойти почти до голодной смерти, прежде чем начать мастерить снасть. По инструкции любые комментарии, вообще высказывания, не имеющие отношения к сочиняемой истории, строго воспрещены. Они откладываются “на потом” и становятся предметом последующего шеринга. Типы поведения пациента в процессе сочинения историй в рамках метафорического нарратива могут быть различными. В. Роштадт выделяла три типа нарративного поведения пациента: творческое развитие истории, торможение развития и уход, когда пациент пытается дать сюжету нарочито нелепое продолжение. Если первые два типа поведения следует расценивать как благоприятные, то в третьем случае следует различать внешний уход и внутренний. В первом случае пациент пытается придать сюжету внешне абсурдный, подспудно же явно связанный с его проблематикой характер. Во втором случае меняется глубинная структура. У терапевта есть только одно орудие коррекции — собственные метафоры. Он сам отслеживает развитие событий и корректирует рассказ клиента. В том случае, если пациент постоянно пытается изменить сюжет, время, действия и т. д., эту игру следует принимать, порой даже усугубляя абсурдность нарратива. Всячески следует противиться попыткам пациента ускорить ход событий, скомкать рассказываемую историю. В данном случае терапевт следует принципу литературного письма “отсрочка событий”. Говоря об отличии своего подхода от использования метафор Милтоном Эриксоном и создателями НЛП Дж. Гриндером и Р.-Бэндлером, — 287 —
|