|
Ясно, что к абсурдно-транстерминационным процедурам может быть отнесена известная эриксонианская техника “запутывания”, когда в текст гипнотической песни включаются отрывки, лишенные логической последовательности, изначально заимствованные, как известно, из текстов шизофреников. В гештальттерапии, без сомнения, техника “пустого стула”, равно как и другие техники, например, те, в которых клиент отождествляет себя с отдельными частями своего тела или с предметами, приснившимися ему во сне, вполне могут быть отнесены к абсурдным способам изменения состояния сознания. Уж если речь зашла о мебели, то, без сомнения, нелишне вспомнить и о психоаналитической кушетке. Конечно, в повседневной жизни редко долго беседуют, находясь в таком положении. Прибавить сюда еще и аналитика, сидящего за спиной клиента, ведущего разговор без прямого зрительного контакта — и, пожалуйста, ситуация выглядит с точки зрения обыденного сознания достаточно абсурдно. Быть может, в этом был один из секретов успеха психоанализа — в этом безусловно абсурдном способе формирования ИСС. Незаурядность и театральность терапевтической ситуации, вызов привычному образу мыслей и способу действовать, карнавализация обстановки не могут не изменить сознание пациента. В сущности, любое нетривиальное поведение терапевта действует в этом направлении. С другой стороны, совершенно ясно, что любая речевая, поведенческая и т. д. банальность противопоказана терапевтической работе, и противопоказана именно с точки зрения транстерминационной необходимости, насущно испытываемой психотерапией вообще. Необходимо также иметь в виду, что абсурдное поведение имеет отношение вовсе не только к одним лишь пациентским удовольствиям. “Терапевтическая ненависть” и “веселый садизм”, о которых пишет Ф. Фарелли, разумеется, служат большим искушением для терапевтов, которые, конечно, никогда не пройдут мимо возможности карнавализировать свою терапевтическую работу. Очень трудно противостоять желанию устроиться так, чтобы еще, ко всему прочему, иметь возможность реализовывать в процессе терапии свои собственные агрессивные и асоциальные склонности. Невозможно представить себе доводы, которые ставили бы под сомнение целебность терапевтического абсурда, точнее говоря, по понятным причинам трудно поверить, что терапевты стали бы к ним всерьез прислушиваться. Всякому ясно, что рекрутировать себе последователей, суля им радости абсурда в процессе терапии, будет нетрудно. 4. Эмоциональная транстерминация. Нет сомнений, что любое переживание эмоций вообще может быть расценено как изменение состояния сознания по сравнению с тем, что было до возникновения той или иной эмоции. Крайняя неопределенность такой постановки вопроса не должна ставить нас в тупик. С одной стороны, невозможно не испытывать эмоций. С другой, каждая терапевтическая ситуация создает контекст для разговора о конкретных эмоциональных движениях, и как раз работа по продвижению пациента в этом направлении может быть расценена как транстерминация. Все существующие терапии уделяют пристальное внимание именно эмоциональному фактору. — 211 —
|