Помимо всего вышеописанного самым внешне заметным феноменом эволюции психотерапевтического направления является институционально-организационная экспансия. Любое психотерапевтическое учение, подобно религиозной секте, деятельно стремится расширить свое влияние в мире, рекрутируя все новых и новых последователей, создавая все больше и больше исследовательских и обучающих центров по всему миру, расширяя свой информационный поток через периодические издания, монографии, средства массовой информации. В конце концов мы получаем из первоначально ограниченного терапевтического метода, вокруг которого образовалась группа единомышленников, крупную транснациональную институциональную империю. Желания психотерапевтов, как, впрочем, и всех других, стремятся к выходу за все мыслимые пределы и, поэтому ясно, что каждое новое изобретение может стать поводом для распространения его повсеместно. Итак, каждая школа поглощает и переваривает на своем пути груды болезней и проблем, двигаясь в направлении проблемно-клинической экспансии. Она вовлекает в свой оборот произведения искусства, феномены общественно-политической жизни, биографические повествования — посредством патографической экспансии. Она пропускает через себя кучи пациентов, последователей, создавая при этом развитые и многообразные профессиональные структуры, действуя в направлении институционально-организационном. В этом смысле любая психотерапевтическая школа являет собой пример машины желания (см.: Ж.-Делез и Ф. Гваттари, 1990, с. 9—26) Как пишут Делез и Гваттари, “желание может мыслиться как производство и как приобретение” (там же, с. 18). Именно сочетание производственной и приобретательской практик придает школе такой характер. Другое важное дело эпохи расцвета — формирование и распространение нарратива “легенды” той или иной школы. Этот нарратив конструируется всегда вокруг личности создателя метода, являясь определенным соблазном для всего последующего психотерапевтического сообщества. Легенда оказывает решающее влияние на создание образа метода, и именно этот образ в итоге определяет привлекательность метода. Школьный “апокриф” начинается с повествования о раннем героическом периоде борьбы. “Зажигание” в моторе школьной машины желания включается агрессией против предыдущей терапевтической системы, натурально, препятствовавшей будущему отцу-основателю в утверждении нового метода, исключительно эффективного по сравнению с предшествующими. Неизбежной частью такого нарратива является повествование о чудесных исцелениях, демонстрирующих, понятно, историческую необходимость совершенного открытия, равно как и победоносная борьба с консервативным окружением. Повествование разворачивается в направлении от чудесных исцелений к процессу широкой экспансии по всем описанным направлениям. — 20 —
|