Культура и вырождение

Аналогичным образом обстоит дело и с другим, уловимым путем статистики, явлением, угрожающим, невидимому, нашему будущему: с преступностью. И здесь, судя по официальным данным, картина еще до войны была сама по себе мало утешительной. За вычетом всего того, что надо было отнести за счет (явной или возможной) связи с новым законодательством или с более строгим применением старых законов, все-таки оказывалось, что кривая преступности все время шла вверх (хотя все же медленнее, чем кривая самоубийств). Еще более опасений внушало заметное уже и тогда все большее и большее участие несовершеннолетних в целом ряде преступлений. Но когда мы стали рассматривать различные виды преступлений порознь и изучать колебания их числа, то выяснилось, что и это зло поправимо, по крайней мере в известной степени. Выяснилось, что кривая преступлений против нравственности закономерно поднимается в определенные летние месяцы, 'а кривая преступлений против собственности зимой и в периоды экономических кризисов; оказалось, что всякого рода скандалы находятся в ясной зависимости от количества потребления алкоголя и его распределения по дням недели и что существует даже связь между родом профессии и криминальными наклонностями (Asch дffe n bu r g). Опять-таки, стало быть, общие, независимые от индивидуума и, главным образом, социальные причины. «Каждое колебание общественного равновесия опрокидывает за борт известное количество людей, толкает их на дно преступности», писал тогда Aschuffenburg, «y всех этих людей есть одна общая черта, недостаточная сопротивляемость по отношению к искушениям. Социальные причины создают повод к преступлению, но в то время, как значительная часть людей способна удержаться в равновесии, другая часть не выдерживает его и падает раньше или позже». Здесь такое же взаимодействие социальных и индивидуальных причин, как и при самоубийствах. Ничто не говорило и не говорит за то, что индивидуальные причины стали более частыми или сильными. Неизбежные следствия перехода от аграрного государства к промышленному, переживавшегося нами перед войной, и в частности резкие колебания экономических условий жизни объяснили вполне это явление уже до 1914 года и объясняют и то еще менее утешительное положение, которое создалось теперь. Уже до войны становилось труднее проложить себе дорогу, чем прежде, и было уже не так легко остаться совершенно безупречным. К этому присоединялось — в этом отношении совершенно бесспорное—губительное действие алкоголя. Около 150—200 тысяч человек не попадало бы ежегодно под уголовный суд, если бы не существовало алкоголя (Gaupp). Вспомним также, что противоалкогольная агитация одного единственного человека, патера Mathew, резко уменьшила в свое время в Ирландии в очень короткий срок цифру тяжелых преступлений, доведя ее с 12,096 до 778.