Культура и вырождение

Из всех этих соображений вытекает прежде всего одно что проблема распространенности душевных расстройств кабинетным путем вообще не разрешима. Мы оперируем при этом со столькими неизвестными, что выводы будут получаться совершенно различные, глядя по субъективным воззрениям отдельных исследователей. Удастся ли получить в дальнейшем пригодный фактический материал, в настоящее время неизвестно; а пока мы должны довольствоваться тем повторяемым нами еще раз положением, что мы не знаем определенно ни общего числа психически ненормальных людей, ни того, растет ли это число, или уменьшается (Hoche), так что впредь мы будем уже не вправе ссылаться без всяких оговорок на это основание, как на аргумент в пользу вырождения.

Но, конечно, даже если бы удалось доказать, что психозы не становятся чаще, то этим вовсе не была бы исключена всякая опасность вырождения вообще. Душевные расстройства в таких формах и в такой степени, что требуется помещение в больницу, представляют собою всегда только одно из проявлений нарушения душевного равновесия; это проявление, конечно, самое тяжелое, но, по-видимому, все-таки не то, которое наиболее ощутительным образом мешает жизни и. работе людей здоровых. Некоторые другие формы нервной недостаточности гораздо более способны придать характерные черты общей картине культуры данной эпохи именно потому, что их жертвы не выключаются из жизни. Они могут, таким образом, задержать общество в его поступательном движении или даже отвлечь его с этого пути, если они достаточно многочисленны.

Не подлежит никакому сомнению, что эта опасность в настоящее время сильнее, чем когда-либо. Типографские чернила и пути сообщения выносят на поверхность общественной жизни таких психопатов, о которых раньше нам едва ли пришлось бы слышать (G rassmann, Stransky). Это необходимо иметь в виду, если поднимается вопрос о степени распространения подобных людей. Сравнение с прошлыми временами было бы здесь крайне затруднительно.

Но, с другой стороны, ведь почти само собой разумеется, что при нашей современной культуре действительно гораздо большее число людей будет терпеть крушение. Борьба за существование стала более жестокой и бесцеремонной, в жизни гораздо больше трений — неудивительно, что гораздо больше умственно или нравственно слабых людей будет раздавлено жизнью или будет по крайней мере отставать от остальных. Это опять-таки вовсе не должно означать того, что число этих дефективных людей увеличилось.

Тот, кто обратился бы к выводам моральной статистики, не учитывая этих соображений, должен бил бы вынести впечатление, что дело наше очень плохо. По вычислениям иезуита Kro s e 1~), в Европе в XIX столетии покончило самоубийством от 1!/а ДО 2 миллионов людей. Число самоубийств в Германии в период времени от 1820 года—со времени появления пригодной статистики— по 1878 увеличилось в четыре раза, в то время как население за этот период даже не удвоилось. Резкий рост (на 20 процентов) наблюдался и в дальнейшем, с 1881 по 1897 г., с этого времени и до войны кривая шла медленнее и с колебаниями, но в целом все-таки в гору.