|
Эти Адлеровские представления заключают в себе вполне правильное ядро. Я сам давно уже пытался не только развитие истерических конституций, но и сущность многих других психопатий свести к противоречию между стремлением к поднятию своей значимости и сознанием собственной недостаточности многих психопатов. К числу последних принадлежат некоторые пугливые мастурбанты, застенчивые эритрофобы, ипохондрически боязливые и возбудимые психастеники и многие в социальном отношении чрезвычайно стесненные больные с навязчивым состоянием, по существу считающие себя призванными к великим делам и уверенные, что лишь болезнь препятствует им в этом. У этих людей, если только не вмешается понимающий врач, борьба кончается обычно тихим отречением, не свободным, разумеется, от определенного чувства горечи. Об истериках речь была раньше. Они также чувствуют себя неполноценными и не верят в возможность достичь обычных жизненных целей. Тем более они мечтают о великих достижениях или же пытаются осуществить эти мечты с помощью специфически-истерических средств. Они обращаются к сочувствию окружающих, чтоб обратить на себя внимание, они вводят в заблуждение окружающих преувеличением некоторых своих успехов и преимуществ или же сами начинают верить в реальность своих грез и фантазий. Наконец, это разногласие между потребностью в признании и правом на него с чувством собственной неудовлетворенности мы встречаем также у некоторых паранойных натур, на которые мы как раз в последнее время стали обращать особое внимание, т. е. у людей, которые потому так легко верят в то, что их преследуют и презирают окружающие, что в них на ряду с застенчивостью, боязливостью и неуверенностью одновременно уживаются самоуверенность и честолюбие. Во всех этих случаях Адлер несомненно прав. Однако, он, и в особенности его ученики, перетянули струну. Не всякая нервозность или, как это выставляется в некоторых работах, не всякое крупное достижение возникает подобным образом. И я весьма рад, что действительность представляет собой нечто более сложное и многообразное. Итак, я действительно, наконец, подошел к концу. Мне хотелось бы только предупредить одно возможное недоразумение. Я говорил о психопатах и о невротиках. Мне, как врачу, разумеется приходится больше всего иметь с ними дело. Не думайте, однако, что я желал бы сохранить психотерапию больных людей только для нас, невропатологов, или же что я считаю, что мы во всяком случае должны в ней больше разбираться. Психотерапией заниматься должен всякий, желающий быть врачом, а не простым ремесленником. — 56 —
|