Жестокие игры

Щеки Эдди вспыхнули. У нее не было причин испытывать неловкость, тем. не менее ей стало стыдно.

— Спасибо, — сухо поблагодарила она, забирая у него платок.

— Эдди… — сказал он, дотронувшись до ее запястья.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы набраться смелости и посмотреть Уэсу в глаза.

— Прости, — пробормотал он. — Не знаю, как это вышло. И… я не хотел тебя во все это втягивать.

— Ты тут ни при чем, Уэс. Я сама виновата. — Она нервно скомкала платок. — Я выстираю и верну.

— Нет. — Он выхватил платок у нее из рук. — Было время, когда я все бы отдал, чтобы услышать это от тебя, но правда заключается в том, Эдди, что ты никогда не станешь стирать мои вещи.

Эдди взглянула в его грустные глаза, окинула взглядом его крепкую фигуру, вспомнила его настойчивые ухаживания.

— Уэс, однажды ты обязательно встретишь женщину, которая только и ждет, чтобы постирать свое белье вместе с твоим. — Она прикусила губу и добавила: — Жаль, что это оказалась не я.

Уэс покачал головой и горько улыбнулся.

— Что уж тогда обо мне говорить! — ответил он и помог ей подняться.

Джек стоял у окна небольшой совещательной комнаты.

— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Борис Ецемелофф? — спросил он у Джордана.

— Нет.

— В сороковых годах в Мексике он изнасиловал восемнадцать женщин. Его арестовали и приговорили к пожизненному заключению. Через двадцать лет у него случился сердечный приступ. Констатировали, что он был мертв в течение двадцати минут, но потом врачам скорой помощи удалось вернуть его к жизни. — Джек повернулся к адвокату. — Его отпустили, поскольку он отсидел свой срок.

Джордан потер переносицу.

— Единственная достойная байка, которую я знаю, — это то, что в штате Айова запрещено пересекать границу с уткой на голове.

Джек даже не улыбнулся.

— Хорошо, что рассказали.

— Что ты мне пытаешься сказать, Джек? — спросил Джордан. — Что ты повесишься, даже не попытавшись дать показания?

— Вы действительно считаете, что от моих показаний что-то изменится? — негромко сказал Джек. — Это даже не показания. Господи, это один сплошной провал!

— Я объясню тебе, что сказал доктор Чу. Если ты выпил той ночью чаю, воспоминания о ней могут и не вернуться.

Джек раздраженно отодвинул ногой стул.

— Я хочу все вспомнить! — взмолился он, воздев руки. — Хочу, чтобы все было прозрачно! Я хочу вспомнить, что произошло, Джордан, хотя бы для того, чтобы не гнить в тюрьме с мыслью, что я не виноват.