|
— Вам известно, соответствуют ли галлюцинации реальным воспоминаниям? Чу пожал плечами. — Никто не может утверждать точно. Как и любой галлюциноген, от ЛСД до мескалина, атропин вызывает искаженное восприятие. — Мог ли человек, находящийся под воздействием этого галлюциногенного наркотика, придумать физическое нападение? — Протестую! — выкрикнул Мэтт. — Свидетель не специалист в данной области. — Я разрешаю вопрос, — ответила судья. Чу улыбнулся. — Вспомните парней, которые расцарапывают себе кожу до крови после приема «ангельской пыли», уверенные, что под ней ползают жуки. Когда принимаешь галлюциногенный наркотик, то, во что ты веришь, становится для тебя реальностью. — И последний вопрос, — сказал Джордан. — Откуда получают атропин? — Его получают из вытяжки одного растения с длинной и запутанной историей, которое с незапамятных времен использовали как яд, анестетик или для погружения в транс. Помните, как шекспировская Джульетта выпила зелье и заснула? Это то же самое растение. — И как оно называется, доктор Чу? — Белладонна, или красавка обыкновенная, Atropa belladonna, — ответил он. Мэтт попросил объявить пятнадцатиминутный перерыв и вышел из зала злой как черт. Он отправился наверх, в маленький кабинет, где оставил потерпевшую на случай, если необходимо будет вызвать ее повторно, после того как закончат давать показания свидетели защиты. Когда он вошел, Джиллиан, склонившись над столом, разгадывала кроссворд. — Больше никогда не смей мне врать! Она выронила карандаш. — Что-о? Он оперся руками о стол. — Ты слышала меня! — рявкнул Мэтт. — Ты же в ту ночь ничего не пила! — Не понимаю, о чем вы. — Джиллиан, в твоей крови обнаружен атропин. Она выглядела сбитой с толку. — Но… но результаты анализов в пункте оказания первой помощи… — Не оказались убедительными, — закончил Мэтт. — Эксперт-токсиколог со стороны защиты провел более развернутый анализ. И теперь присяжные знают, что ты солгала о наркотиках. И гадают, о чем еще ты могла соврать! Ее глаза наполнились слезами. — Я не врала об изнасиловании. Не врала! Все и так уже считают меня потаскушкой, потому что меня изнасиловали. Я просто не хотела, чтобы думали, что я еще и наркоманка. Это было всего один раз. Клянусь! — Она подняла пустые глаза на Мэтта и спросила: — Неужели теперь его отпустят? Потому что я совершила глупость? Мэтт почувствовал, как утихает злость. Но он не хотел давать ей ложных надежд. — 292 —
|