Жестокие игры

Джеку хотелось только одного: чтобы Альдо заткнулся.

— А проку от этого, — пробормотал он.

Джек скреб лопатой по бетону, задыхаясь от едкой вони, когда насыпал очередную порцию навоза в тачку. Коровы, изогнув крепкие шеи, смотрели на него огромными карими глазами. Их вымя налилось молоком, они мычали.

Одна из коров, взмахнув невероятно длинными ресницами, опустила голову. Джек переложил лопату в другую руку и погладил пятнистые черно-белые бока. От прикосновения к теплой шкуре животного к горлу подступил комок.

Вдруг лопата отлетела в сторону, а сам он оказался на полу. Он чувствовал, как солома колет висок, ощущал вонючую кучу навоза под своей щекой и холодный воздух на спине и ягодицах, когда с него сдернули джинсы. Прямо над его головой раздался низкий голос Фелчера:

— И много ты знаешь, Эйнштейн? Знаешь, например, что я с тобой сделаю?

Джек почувствовал, как мясистые пальцы Горы сдавили ему шею. Он слышал, как расходится каждый зубчик на молнии.

— Господи, Гора, — раздался голос, — не мог найти кого-нибудь другого?

Гора навалился на Джека.

— Заткнись, Легранд! Это не твое дело.

— А чье? Сент-Брайд побился с чуваками об заклад. Он утверждает, что знает все ответы в викторине «Рискуй!» еще до того, как их дадут участники. Если он проиграет, будет должен каждому по банке кофе.

Джек осторожно вдохнул. Он не спорил ни с Альдо, ни с кем-то другим в блоке, но готов был истратить все свои сбережения на кофе, если это чудовище слезет с него.

— Завтра мы заполняем продуктовый заказ, и если благодаря тебе он сегодня окажется в лазарете, то на той неделе нам кофе не видать.

Гора отпустил Джека. Тот повернул голову и увидел, что негр застегивает джинсы, задумчиво глядя на него.

— Я смотрел эту викторину. Еще никому не удавалось ответить на все вопросы. — Он скрестил руки на груди. — Если проиграешь, я кофе не хочу.

— Хорошо. Куплю тебе шоколадный батончик.

Тут же руки Горы сжали плечи Джека и приподняли его над землей.

— Если сегодня ответишь правильно на все вопросы, до завтра я оставлю тебя в покое. Но ты будешь играть и завтра, и послезавтра. Как только облажаешься, ты мой. — Он коснулся подбородка Джека, подушечки его пальцев были мягкими. — Проиграешь — приползешь ко мне.

Джек замер. Когда Гора вышел из коровника, он без сил опустился на солому. Штаны его так и остались спущенными до колен. Джек сел, пытаясь отдышаться.

— Ты как?

Пока Альдо не подал голос, Джек не вспомнил о его присутствии.