Уроки милосердия

Дом Сейдж — визуальное воплощение любимого свитера, который ты постоянно ищешь в ящике, потому что он необычайно удобен. Диван мягкий, свет приглушенный. И всегда что-то печется.

В таком месте присядешь на минутку, а очнешься — прошло уже несколько лет, и ты так никуда и не уходил.

Ее жилище совершенно не похоже на мою квартиру в Вашингтоне, где много черной кожи, хрома, прямых углов.

— Мне нравится твой дом, — признаюсь я.

Она удивленно смотрит на меня.

— Ты же заходил вчера.

— Знаю. Здесь просто… очень уютно.

Сейдж оглядывается.

— Моя мама была мастерицей притягивать в дом людей. — Она явно собирается продолжить, но неожиданно замолкает.

— Хочешь сказать, что ты другая, — догадываюсь я.

Она пожимает плечами.

— Я мастерица людей отталкивать.

— Не всех, — возражаю я, и мы оба понимаем, что я намекаю на вчерашний вечер.

Сейдж колеблется, как будто не решается что-то сказать, потом разворачивается и уходит в кухню.

— На каком цвете ты остановился?

— Цвете?

— Каким будешь ногти красить.

Она протягивает мне чашку чая. Я делаю глоток и понимаю, что она добавила молока, но не положила сахара — именно такой чай я заказывал вчера в кафе. Из-за этого — она запомнила такую мелочь! — мне захотелось сбежать.

— Собирался пойти с вишневым, но это так по-фэбээровски, — отвечаю я. — Слишком вульгарно для нас, чиновников Министерства юстиции.

— Мудрое решение.

— А ты? — интересуюсь я. — Почерпнула что-нибудь умное из журнала «Пипл»?

— Я поступила так, как ты мне велел, — отвечает она, и внезапно ее настроение портится. — Поехала к Джозефу.

— И?

— Я не могу… Не могу с ним разговаривать и делать вид, что не знаю того, что знаю сейчас. — Сейдж качает головой. — Наверное, он на меня обиделся.

И тут звонит мой мобильный. Высвечивается номер начальства.

— Я должен ответить, — извиняюсь я и выхожу в гостиную.

Начальник спрашивает о материально-технической стороне докладной записки, которую я подготовил по другому делу. Я ввожу его в курс внесенных изменений, объясняю, почему они были сделаны, заканчиваю разговор и возвращаюсь в кухню. Сейдж уже пьет кофе и внимательно читает первую страницу дела Райнера Хартманна.

— Что ты делаешь? — восклицаю я. — Это секретная информация!

Она поднимает голову — олененок, попавший в свет автомобильных фар.

— Хотела посмотреть, смогу ли я его узнать.

Я хватаю папку. Я не имею права показывать ей дело Райнера, она гражданское лицо, но все же открываю первую страницу, где указаны имя, адрес, дата рождения, группа крови и есть фотография.

— Смотри, — предлагаю я взглянуть на снимок: волосы на пробор, блеклые глаза, которые и разглядеть нельзя.