|
– Сколько она стоит? – спрашиваю я. – Аренда? – уточняет Эмма. – Кровать! – Девять тысяч пружин, двадцать пять лет гарантии, суперкоролевская, с четырьмя резными фигурками, три из них на фронтальной стороне. И тут я понимаю: он не на шутку влюблен. – Однако существовал риск, что кто-нибудь мог узнать вас в магазине кроватей! А я-то считала, что банкиры всегда очень неохотно идут на риск! – Я представляю себе их, подпрыгивающих на матрасах в кроватном отделе магазина «Джон Денис». – Он заказал ее по телефону… О, теперь я знаю: он купил точно такую же кровать, какая стоит у них с женой дома. Держу пари, что они жили и Клеркенвелле, до того как переехали в западную часть Лондона. – Послушайте, я очень хочу вас всех с ним познакомить, тогда вы поймете, какой он прекрасный человек. Сейчас он как в ловушке: его брак закончился задолго до того, как он встретил меня. Это только формальность. Они занимаются сексом всего два раза в месяц. – Два раза в месяц? – переспрашиваю я с набитым чипсами ртом. – Не так уж плохо, если учесть четверых детей и хорошую работу. – Но это все казенное и ничего не значит. Она вдруг может вспомнить, что забыла что-то там сказать домработнице, прямо посреди акта, или остановиться, чтобы записать «Забронировать билеты на клоуна Коко», или что-то в этом роде. Готова признать, я тоже делала нечто похожее, однако кое о чем лучше умолчать, даже с ближайшими подругами. – Так или иначе, Люси, я думаю, что ты немного лицемеришь, принимая во внимание твое признание, которое ты сделала в прошлый раз, когда мы встречались. – Это совершенно другое! – протестую я, излишне резко опуская свой стакан на стол возле нее. – Я устроила представление для галерки, пытаясь наскоро сляпать что-то провоцирующее, чтобы не отставать от вас! Понимаете? Они ошеломленно смотрят на меня. – Мы стали друзьями, – настойчиво повторяю я. – Тогда, в интересах дружбы, расскажи-ка нам, как выглядит этот Сексапильный Домашний Папа! – просит Кэти. Эмма вяло перемещается в сидячее положение и откидывается на подушки – в ожидании, и я решаю, что, учитывая ее усилия, она заслуживает кое-чего несколько более значительного, чем те крохи сведений, на которые я пока отважилась. – Ну, хорошо; он не из тех надутых, самодовольных типов, чье чувство собственного достоинства определяется их ежегодными премиями, он не плешив, и в его одежде нет намека на «Кру»[25], – начинаю объяснять я. — 48 —
|