|
– Отлично, –сказал я. –А теперь попробуй на время выйти из игры, но продолжай мне о ней рассказывать. Он улыбнулся, потом нахмурил брови. – Что ты имеешь в виду? Я накренил самолет вправо и направил к земле, в трех милях под нами. – Что ты можешь сказать об играх с такой высоты? Он взглянул вниз. – О! – сказал он. – Их там множество, и они идут одновременно. В разных комнатах, на разных кортах, разных полях, городах и странах… –…разных планетах, галактиках и вселенных, – сказал я. – Да! И? – Разных временах! – сказал он. – Игроки могут играть одну игру за другой. Глядя отсюда, он наконец понял. – Мы можем играть за разные команды, ради удовольствия или ради денег, с легким противником или с тем, у кого нам никогда не выиграть… – А тебе нравится играть, когда ты заранее знаешь, что не можешь проиграть? – НЕТ! Чем труднее, тем увлекательнее! Он подумал еще раз. – До тех пор, пока я выигрываю. – Если бы не было риска, если бы ты знал, что не можешь проиграть, если бы ты заранее знал исход игры, смогла бы она тебя увлечь? – Интереснее не знать. Он резко повернулся ко мне. – Бобби знал исход. – Была ли его жизнь трагедией, раз он умер таким юным? Он посмотрел в окно, снова вниз. – Да. Я уже никогда не узнаю, кем он мог бы стать. Кем я мог бы стать. – А если представить, что жизнь – это игра. Счел бы Бобби свою жизнь трагедией? – Как насчет мысленного эксперимента? Я улыбнулся. – Ты и Бобби играете в шахматы в прекрасном доме с множеством комнат. В середине игры твой брат начинает понимать, как она закончится, других вариантов нет, тогда он прекращает играть и уходит смотреть дом. Считает ли он происходящее трагедией? – Не интересно играть, зная исход, и к тому же он хочет взглянуть на другие комнаты. Для него никакой трагедии нет. – Трагедия для тебя, когда он выходит? – Я не плачу, – сказал он, – когда кто-то выходит из комнаты. – Теперь приблизим к себе шахматную доску. Вместо игрока ты сам становишься игрой. Шахматные фигурки именуются Дик-ки и Бобби и Мама и Отец, и вместо дерева они сделаны из плоти и крови и знают друг друга всю свою жизнь. Вместо клеток – дома и школы, улицы и магазины. И вот игра оборачивается так, что фигурка с именем Бобби взята в плен. Он исчезает с доски. Это трагедия? – Да! Он теперь не просто в другой комнате, его нет! Никто не может его заменить, и до конца своей жизни мне придется играть без него. — 99 —
|