|
Я киваю, но говорить не могу. А как бы я хотела, как сильно хотела! — Я уже позвонил окружному прокурору из Портленда. Там есть хороший прокурор. — Уолли криво улыбается. — Почти такой же, как ты. Я рассказал им, что происходит и что нам понадобятся услуги Тома Лакруа. Когда я благодарю Уолли, в моих глазах стоят слезы. То, что мой шеф решился пойти на такое — еще до того, как преступник найден, — само по себе из ряда вон. — Мы и сами зевать не будем, — обещает мне Уолли. — Кто бы ни был виноват — он за это заплатит. Я сама успокаивала так обезумевших родителей. Но я знаю, даже произнося эти слова, что их малышу в любом случае это обойдется недешево. Тем не менее, поскольку это моя работа и к тому же у меня обычно не бывает дел без того, чтобы не вызвать потерпевшего в качестве свидетеля, я уверяю родителей, что сделаю все возможное, чтобы засадить это чудовище за решетку. Говорю родителям, что на их месте я бы сделала все, включая вызов их ребенка в качестве свидетеля. Но теперь я — мать, это мой ребенок. А это все меняет. Однажды в субботу я взяла Натаниэля к себе на работу, чтобы закончить дела. Контора напоминала город-призрак: копировальные аппараты спали, как звери, мониторы компьютеров подслеповато мерцали, телефоны молчали. Натаниэль развлекался машиной для уничтожения бумаги, пока я просматривала дела. — Почему ты назвала меня Натаниэлем? — ни с того ни с сего спросил сын. Я пометила имя свидетеля в блокноте. — Оно означает «подарок Бога». Челюсти измельчителя для бумаг сомкнулись. Натаниэль повернулся ко мне. — Я был обернут в бумагу и все такое? — Ты совсем другой подарок. — Я наблюдала, как он выключил аппарат и начал играть с коллекцией игрушек, которую я храню в углу для детей, которым не повезло оказаться в моем кабинете. — А ты какое бы имя выбрал? Когда я была беременна, Калеб заканчивал каждый день, желая спокойной ночи ребенку и называя его разными именами: Владимир, Гризельда, Кутберт. «Будешь продолжать в том же духе, — сказала я ему, — ребенок родится с кризисом личности». Натаниэль пожал плечами: — Может быть, я мог бы быть Бэтменом. — Бэтмен Фрост, — повторила я совершенно серьезно. — Хорошо звучит. — У меня в садике четыре Дилана — Дилан С., Дилан М., Дилан Д. и Дилан Т., но другого Бэтмена нет. — Важная мысль. — Неожиданно я чувствую, что Натаниэль заползает под письменный стол — теплый вес у меня на ногах. — Что ты делаешь? — Бэтмену нужна пещера, мам! — Понятно. Я подгибаю ноги, чтобы ему было больше места, и внимательно изучаю полицейский доклад. Натаниэль протягивает руку и берет со стола степлер, импровизированную переносную рацию. — 48 —
|