|
Сегодня мы отрабатываем на практике жесты, обозначающие еду: хлопья, молоко, пицца, мороженое, завтрак. Все термины в этой книге сгруппированы по такому же принципу — по предметам, которые употребляются вместе. На странице подписанная картинка, обозначающая слово, а рядом набросок человека, изображающего этот жест. Что мы будем учить — выбирает Натаниэль. Он только что перескочил от времен года к еде, а сейчас опять листает страницы. — И где он остановится, не знает никто, — шутит доктор Робишо. Книга раскрывается на странице с семьей. — Ой, отличная тема! — радуюсь я, изображая жест, указанный сверху страницы: руки, сложенные, как показано на картинке, описывают круги в противоположные стороны. Натаниэль тыкает в изображение ребенка. — Вот так, Натаниэль, — говорит доктор Робишо. — Мальчик. — Она касается импровизированного козырька бейсбольной кепки. Как и многие другие выученные мною знаки, этот идеально совпадает с реальностью. — Мама, — продолжает психиатр, помогая Натаниэлю прикоснуться большим пальцем к подбородку, но так, чтобы все пальцы оставались растопыренными. — Отец. — Тот же жест, но большой палец касается лба. — Попробуй, — велит доктор Робишо. Попробуй. Все эти тонкие черные линии на странице сплелись воедино, жирная змея ползет к нему и сжимает шею. Натаниэль не может дышать. Он ничего не видит. Слышит только голос доктора Робишо, который окутывает его: «Отец, отец, отец» . Натаниэль поднимает руку, касается большим пальцем лба. Он шевелит пальчиками. Создается впечатление, что он кого-то дразнит. Только никому не смешно. — Посмотрите на это, — говорит психиатр, — у него уже получается лучше, чем у нас. Она переходит к следующему жесту: «ребенок». — Отлично, Натаниэль, — через секунду хвалит доктор Робишо. — Попробуй это слово. Но Натаниэль не слушает. Он крепко вжимает руку в висок, его большой палец едва не протыкает голову. — Милый, тебе будет больно, — говорю я, тянусь к его руке, но он отскакивает от меня. Продолжает безостановочно показывать одно и то же слово. Доктор Робишо мягко закрывает книгу: — Натаниэль, ты хочешь что-то сказать? Он кивает, продолжая махать растопыренной рукой у виска. Весь воздух покидает мое тело. — Он хочет Калеба… Вмешивается доктор Робишо: — Не говорите за него, Нина. — Вы же не думаете, что он… — Натаниэль, твой папа водил тебя куда-нибудь, где вы были только вдвоем? — интересуется психиатр. Вопрос, похоже, озадачивает Натаниэля. Он медленно кивает. — 53 —
|