Дорога во все ненастья. Брак. Сборник

С Ликой Лена могла говорить обо всем. Даже о том, о чем она не могла говорить ни с кем.

И, однажды, месяца через три после замужества, Лена спросила подругу:

– Ты со своим мужем выполняешь супружески обязанности с удовольствием?

– Супружеские обязанности? – переспросила Лика, – Ты еще назови это оброком.

– Барщиной, – передразнила Лена.

– Тогда, я крепостная, заставляющая своего помещика пахать, – ответила Лика, а потом, грустнув на мгновение, добавила:

– По весне и по осени…

…– Чем покормишь? – Лена вздрогнула при звуке слов своего мужа, появившегося на кухне в одних трусах и майке. Ей показалось, что его голос может проникнуть в ее воспоминания, подслушать их, а потом предъявить счет за измену. И испугалась.

Она не задумывалась о том, как возник этот страх перед мужем, а когда этот страх укрепился в ней, обратного пути уже не было.

Была простая констатация факта – однажды, когда они с Владимиром навещали его мать, та попросила Лену помочь ей с уборкой. Просьба была естественной для любой семьи, но матери ответила не Лена, а ее муж:

– Поможет, – проговорил он с усмешкой, не злой и не презрительной. Покровительственной и хозяйской, – Куда она денется.

При этом, Владимир слегка приобнял жену, положив свою руку ей на грудь.

Любившей ласки Лене, стало неловко от этого прикосновения на глазах, пусть очень близкого родственника, но, все-таки, человека постороннего.

Но Лена ничего не смогла возразить.

Не словам, а тому, что ее саму, никто и не спрашивает.

И даже вырвать себя из объятий мужа она не могла.

Промолчала.

А через несколько дней, она попросила Владимира: – Можно я сегодня задержусь после работы? – и в первый момент Лена не поняла, почему, вдруг, замерла в ожидании, и тут же, не объясняя, а, словно, оправдываясь, добавила, – Мне нужно сходить в парикмахерскую.

Потом ей стало ясно – она смирилась с тем, что он может не разрешить.

Не разрешить ей быть такой, как она хочет – красивой.

Даже, не задумавшись о том, что красивой, она хочет быть для него.

Лишь на мгновение показал свое презрительное и ехидное лицо и тут же спрятался в подворотню стыд, а потом Лена стала брать отгулы для того, чтобы сходить по своим делам или к дочери.

– …Ну, ты чего вещи разбросал, – надув губы, Ленина дочь Алена, тоже ведь, в конце концов, Лена, только младшая, шумела на своего мужа Дениса, бывшего почти на голову выше своей жены. Денис, выпучив глаза, раздумывал о том, что бы такое ответить жене, а Лена, зашедшая к ним на минутку, продолжала стоять в прихожей.