|
( Снаружи доносится шум ветра. Освещается Сцена 2. У очага сидят три женщины, Кейко, Же на и Мать. Все они одеты в белые одеяния!) Жена: За три дня до его смерти я проснулась посреди ночи. Меня разбудил какой-то звук. Это был ветер, ветер каракадзе, дующий в ноябре. Мисима (за столом): … осенний ветер каракадзе, этот хулиган, разгоняющий смог над Токио и тучи на небе. Теперь я могу разглядеть ясную зимнюю луну. Мать: Я тоже плохо спала той ночью. В три часа я разбудила мужа. Я сказала ему, что кто-то пытается забраться к нам в дом со стороны сада. Мисима (говорит, подражая голосу отца): Ступай спать, женщина. Это всего лишь ветер. Жена (переходит на тускло освещенную Сцену 1 и проходит по комнате, заставленной зачехленной мебелью): В лунном свете все выглядит таким странным. Он работал в своем кабинете, как всегда, до рассвета. Мать: Я никогда не мешала ему во время работы. Жена (отвечает Матери, оставшейся на Сцене 2): Я тоже обычно стараюсь не мешать ему. Я знаю все его привычки. В доме было довольно холодно. Я чувствовала, что сильно дует. На теле у меня выступила гусиная кожа. Но ему было жарко, он вспотел так, словно его мучила лихорадка, и снял рубашку. Мать: Она не понимает, что испытывает писатель, сидя за рабочим столом. Двадцать лет я наблюдала за сыном и знаю, о чем говорю. Мисима: Дзьяри, дзьяри, дзьяри… Жена: Этот странный звук доносился из его кабинета (Она повторяет: «Дзьяри, дзьяри, дзьяри…») Мисима (Жен е): Что случилось? Жена: Прости, что помешала тебе. Но кто-то пытается проникнуть к нам в дом. Вор, наверное. Мисима: Вор? Вряд ли. Вор не побеспокоил бы тебя. Воры не шумят. Жена: Твоя мать вышла во внутренний дворик. Я видела ее из окна. Мисима: Должно быть, у нее просто бессонница. Мать: Это правда. Я очень плохо сплю. Жена: Ты даже не попытаешься разузнать, в чем дело? Вызови по крайней мере полицию. Мисима: Мы – респектабельные, законопослушные люди. Мы никогда не сообщаем о преступлениях в полицию, поэтому уровень преступности в Японии самый низкий в мире. Жена: Я решила, что он испугался. Мать: Нет, он не испугался. (Ми сима берет со стола самурайский меч, вынимает его до половины из ножен и проверяет остроту клинка.) Жена (касается его руки): Он был холоден, как камень, как влажный мрамор. (О бращается к Мисиме.) Ты думаешь, это необходимо? Мисима: Будем надеяться, что нет. (Мисима и Жена проходят по гостиной.) Не включай свет. (Смотрит на мебель и смеется.) Ты помнишь, как вел себя критик Йосиа Кеничи на празднике новоселья в нашем доме в 1959 году? — 445 —
|