|
страницу) некто приходил, и ожидавший его человек изливал на него свое раздражение. На этом Вилли закончил рассказ, потому что так и не придумал сюжета. Он не знал ни что было раньше, ни что будет потом. Но теперь, взяв за основу эпизоды из фильмов Кэгни и Богарта, он мог об этом не беспокоиться. Рассказы придумывались легко. За неделю он написал шесть штук. " Высокая Сьерра" дала ему три сюжета, и он видел, что оттуда можно извлечь еще три или четыре. Облик персонажа из фильма менялся от рассказа к рассказу, так что из каждого первоначального героя Кэгни или Богарта вышло по два-три разных человека. Как и в "Жертве", действие всех рассказов происходило непонятно где. Но пока он писал, этот неопределенный фон становился более четким, обретал конкретные черты: получался то дворец с куполами и башенками, то учреждение с рядами слепых окон на трех этажах, то загадочный военный городок с окаймленными белым бордюром дорогами, по которым почему-то никто не ездит, то университет с киосками во дворе, то пара древних храмов, куда в определенные дни стекается празднично одетая публика, то рынок с прилепившимся к нему скопищем разнокалиберных лачуг, то жилище отшельника - хитреца, выдающего себя за святого, то зловонные сыромятни за городской околицей, на которых работают исключительно цветные. К удивлению Вилли, эти заимствованные истории, не имеющие никакого отношения к его собственному опыту, и герои, совсем не похожие на него самого, позволяли ему выражать свои истинные чувства гораздо свободнее, чем тогда, когда он придумывал свои осторожные, полные намеков школьные притчи. Он начал понимать - на подобные темы их заставляли писать эссе в колледже, - почему Шекспир никогда не сочинял пьес на сюжеты из своей собственной жизни и жизни тех, кто его окружал, довольствуясь чужими историями, — 78 —
|