Полужизнь

В зале собралось, должно быть, не меньше ста человек. Многие из них

были португальцами, и вряд ли кому-нибудь из них приходили в голову те же

мысли, что и мне. Для них африканский мир закрывался; не думаю, что у кого-

то еще были сомнения на этот счет, несмотря на речи и торжественные

церемонии; но все они держались свободно, наслаждались моментом, и

старинная комната гудела от их веселого говора и смеха: казалось, что этим

людям все равно, что они прекрасно умеют жить с историей. Я никогда не

восхищался португальцами больше, чем в тот раз. Мне очень хотелось

научиться жить с прошлым и чувствовать себя так же легко; но мы начинали с

разных полюсов, и с этим ничего нельзя было поделать.

И все это время я думал о Грасе, подруге Карлы по монастырской школе и

жене ее нового управляющего. Я пробыл наверху с полчаса и лишь потом

заметил, что она тоже приехала на торжество. Во время парада на площади я

не видел ни ее, ни ее мужа и не искал ее здесь. Встретить ее вот так,

неожиданно, показалось мне большой удачей, настоящим подарком судьбы. Но я

не хотел торопить события. Я не знал о ней ничего, кроме тех скудных

сведений, которые сообщила нам Карла, и мог неправильно истолковать ее

взгляд. Поэтому я решил, что лучше всего, для большей надежности, подождать

удобного случая, который позволил бы мне заговорить с ней. И такой случай

представился, хотя и не сразу. Мы вместе очутились - я без спутников, она

без спутников - перед резным диванчиком и портретом одного из старых

губернаторов. Я снова обнаружил в ее глазах все то же самое, что и в первый

раз. Я был переполнен желанием, но не глухим, упорным и несмелым, как в

Лондоне; теперь мое желание опиралось на знания и опыт и было откровенным,

как объятие. В то же время меня сковывала робость. Я едва мог вынести ее

взгляд - такие интимности он обещал.