|
Джасмин входит на кухню и укоризненно шикает на нас. — Моник подцепила миллионера,— объясняю я. — В Ланкастере?! 1 Загадочный. Страшно загадочный (фр.). И вдруг возле холодильника у дальней стены я вижу открытку от Киви и иду прочесть ее, отключаясь от приглушенной болтовни Моник, которая с прежней живостью живописует свои секс-приключения. А Киви написал мне следующее: Привет, дружище! У нас тут весна. Новая Зеландия гораздо меньше, чем была, когда я уезжал. От учебы ломает. По мне лучше бы пить твои коктейли на крыше у С, чем пялиться тут на овец, проникаясь к ним все более и более нежными чувствами. (Шутка!) Ah, oui, Paris\ Где он? — то ли на расстоянии в миллион миль, то ли совсем рядом. От Моник, как я уехал, ни ползвука, но, с другой стороны, она ведь не из тех, кто пишет своим бывшим, правда? Когда ты разродишься очередным лирическим посланием к Стеф, пусть напомнит М., что я, черт возьми, существую! Все они одинаковы, все динамитъ горазды. Даешь воздержание! Может, следующим летом махнем на лыжах? Киви На холодильнике новый рисунок Марка: юная гейша с клыками во рту и рюмкой мартини в руке. Подпись под рисунком гласит: Гейша идет скособоченная потому что ее пояс-оби весит 500 фунтов потому что в поясе она спрятала уран! — Вам обязательно надо попробовать заняться любовью в спутниковой тарелке, миссис Джонсон,— 1 Ах, Париж! (Фр.) слышу я, отрывая глаза от открытки, восторженный голос Моник.— Это тонизирует, и плюс вы еще загораете. — Да уж это наверняка,— заливается краской Джасмин. Дейзин портафон вдруг дает о себе знать слабым похрюкиванием из-под вороха купонов на пиццу со скидкой. — Это меня,— говорит Моник, суетливо роясь в бумажной куче.— Я дала Кирку твой номер, чтобы он мог позвонить, пока я здесь. Он поехал покупать вертолет. — Да вот мой телефон,— говорит Дейзи.— Я отвечу.—Дейзи имитирует пародийный французский акцент: — Гезиденция Моник. Кто говогит? Кирк? Халло, Кирк.—Дейзи игриво подхмигивает Моник и раз-другой пританцовывает на месте — общий смысл ее телодвижений должен убедить Моник в том, что сейчас все мы повеселимся, но внезапно лицо ее меняется.— Дэн?.. Дэн, это ты? — Глаза у Дейзи как два блюдца. Сенсация! — Это Дэн! Это он звонит Моник. Кирк — это Дэн! Вопли, визги. Моник пытается спасти жалкие остатки достоинства и, схватив трубку, гневно бросает: — Ты лжец! — Подбоченясь, она принимает позу оскорбленной добродетели.— Я не желаю говорить с тобой. Прощай. — Эй! — кричит дедушка.— Ну-ка потише там. Джасмин с сияющим, счастливым лицом — редкий случай с тех пор, как я вернулся из Европы,— выхватывает у Моник трубку. — 94 —
|