Особые отношения

— Только когда я разговариваю с человеком…

— Еще что-нибудь? — весело спрашиваю я. — Наверное, у вас еще есть к нам вопросы?

— Как вы объясните ребенку, почему у него две мамы и нет папы? — интересуется Фелисити.

Я ожидала этого вопроса.

— Я бы начала с того, что существуют разные семьи, и одни ничем не лучше других.

— Как вам известно, дети могут быть жестокими. А если одноклассники будут его дразнить из-за того, что у него две мамы?

Ванесса кладет ногу на ногу.

— Я приду и надеру уши тем, кто его дразнит.

Я пристально смотрю на свою вторую половинку.

— Ты ведь это несерьезно…

— Ладно. Мы с этим справимся. Мы поговорим об этом с нашим ребенком, — говорит Ванесса, — а потом я пойду и надеру обидчику уши.

Я стискиваю зубы.

— Она хочет сказать, что мы поговорим с родителями обидчика и попытаемся убедить их научить детей быть терпимее.

Звонит телефон, социальный работник отвечает на звонок.

— Простите, — извиняется она. — Простите, я на минутку.

Как только Фелисити Граймз выходит из кабинета, я поворачиваюсь к Ванессе.

— Неужели ты только что сказала это социальному работнику, который решает, достойны ли мы того, чтобы воспользоваться этими эмбрионами?

— Не ей решать. А судье О’Нилу. Кроме того, вопросы эти просто смешные. На свете полно отцов-тунеядцев, и это уже весомая причина для того, чтобы прославлять матерей-лесбиянок.

— Но социальный работник должен дать нам зеленый свет, прежде чем клиника предпримет какие-либо шаги, — возражаю я. — Ванесса, ты не умеешь играть в эту игру, но я умею. Ты не готова что угодно сказать и что угодно сделать, чтобы получить от социальных органов добро.

— Я не позволю людям осуждать меня только потому, что я лесбиянка. Разве недостаточно того, что наши отношения выставлены на обозрение в зале суда? Неужели мне действительно придется сидеть и улыбаться, пока какая-нибудь Пэм Юинг[21] будет говорить мне, что лесбиянка не может быть хорошей матерью?

— Она такого никогда не говорила, — возражаю я. — Ты сама это придумала, потому что хотела это услышать.

Я представляю, что Фелисити Граймз стоит по ту сторону двери и ставит большой жирный крест на нашем деле. «Пара, которая не в состоянии сойтись во взглядах во время часового собеседования, НЕ МОЖЕТ стать родителями».

Ванесса качает головой.

— Прости, но я не стану играть в эту игру, как это делал Макс. Я не стану выдавать себя за другого человека, Зои. Я полжизни притворялась.