Особые отношения

Он поднимает повыше шероховатый снимок двадцать на тридцать, на котором мы обнимаемся с Анжелой. Мне приходится прищуриться, чтобы понять, где, черт возьми, была сделана эта фотография. Потом я вижу забор в форме цепи, фонарь и узнаю стоянку у средней школы.

В тот день мы с Анжелой предварительно не договаривались о встрече.

А это означает, что Престон нанял кого-то следить за мной.

Уэйд Престон пожимает плечами.

— Фотография красноречивее слов.

— Он прав, — соглашается Анжела. — И это обманчивое фото говорит само за себя.

— Если они занимаются этим на людях, только представьте, чем они занимаются наедине…

— Боже мой! — бормочет Анжела.

— Сейчас уже поздно поминать Господа, дорогая. Очевидно, что ответчица со своим адвокатом состоят в порочащей связи, что является нарушением этических норм, которыми руководствуются адвокаты штата Род-Айленд, — говорит Престон.

Со своего места медленно встает Бен Бенджамин.

— Уэйд, ты что? В Род-Айленде не запрещено вступать в интимные отношения со своими клиентами.

Престон резко поворачивается к Бенджамину.

— Не запрещено?

Я недоуменно смотрю на Анжелу.

— Не запрещено?

Бенджамин кивает.

— Если только секс не рассматривается в качестве гонорара.

Престон бесстрашно поворачивается к судье.

— Ваша честь, Род-Айленд не исключение, нам всем известно, что существуют этические нормы в юриспруденции. Насколько же низко должен пасть адвокат, чтобы завести интрижку с клиентом! Это просто переходит все нормы приличия, и об этом свидетельствует вещественное доказательство номер один. Миссис Моретти, безусловно, не может объективно представлять своего клиента в этом процессе.

Судья поворачивается к Анжеле.

— Я думаю, у вас есть что добавить?

— Я категорически отрицаю, что меня с клиенткой, чья супруга сидит у нас за спиной, связывают какие-либо любовные отношения. Папарацци мистера Престона стал свидетелем всего лишь невинных объятий, которые имели место во время моей встречи с клиенткой, когда она буквально обезумела, узнав о попытке Уэйда Престона извратить правосудие, подав ходатайство с просьбой назначить опекуна-представителя зиготам. И хотя я вполне понимаю желание мистера Престона принимать обычное человеческое сочувствие за нечто иное — поскольку это означает, что прежде всего он сам должен быть человеком, — он совершенно неверно истолковал ситуацию. В довершение ко всему возникает вопрос, Ваша честь: зачем он нанял человека фотографировать мою клиентку?