Особые отношения

Единственное занятие Лидди — преподавание в воскресной школе при церкви своего отца, хотя она уже три года как закончила библейский колледж. Она так и не получила водительские права. Иногда у нас случались размолвки, потому что я считал: научиться водить машину — пара пустяков. «Как ты поступала, когда нужно было что-то купить? — допытывался я. — А если однажды тебе захочется поехать посидеть в бар?» — «Папа заплатит, — отвечала она. — А по барам я не хожу».

Она была не просто милая, она была приторная, и, хоть убей, я не понимал, как может Рейд быть настолько слепым, чтобы не замечать очевидного: Лидди слишком хорошая, чтобы быть настоящей. Никто не может быть таким искренним и добрым, никто в действительности не читает Библию от корки до корки, никто не заливается слезами, когда Питер Дженнингс сообщает о голодающих детях Эфиопии. Я решил, что она что-то скрывает, например, что раньше была любовницей байкера, или утаивает где-нибудь в Арканзасе десяток детей, но Рейд только смеялся надо мной. «Иногда, Макс, — поучал он, — сигара всего лишь сигара».

Лидди была единственным горячо любимым ребенком в семье протестантов, перебравшихся на север от южной границы Пенсильвании, и ее отец настоял на том, чтобы сперва она поехала к нам погостить. Поэтому Лидди с двоюродной сестрой Мартиной переехала в Провиденс, в крохотную квартирку, которую снял для них Рейд. Мартине было всего восемнадцать, и она была безумно рада вырваться из родительского дома. Она начала носить короткие юбки, туфли на каблуках и много времени проводила, флиртуя на Тейер-стрит со студентами университета Брауна. Лидди, с другой стороны, добровольно согласилась работать в бесплатной столовой в общественной организации «Амос Хауз». «Говорю тебе, она ангел», — повторял Рейд.

На это я ничего не отвечал. И поскольку он видел, что я недолюбливаю его невесту, — а брат не хотел, чтобы в его семье царили натянутые отношения, — он решил, что лучший способ заставить меня полюбить Лидди — проводить с ней как можно больше времени. Он стал придумывать различные предлоги, задерживаться допоздна на работе и попросил меня каждый день возить Лидди из центра Провиденса в Ньюпорт, а потом они ходили в кино или обедать в ресторан.

Я подбирал ее по пути, и она тут же переключала радиостанцию на классическую музыку. Именно Лидди рассказала мне, что раньше композиторы всегда заканчивали произведения на мажорной ноте, даже если само произведение было написано в миноре, потому что если оно заканчивалось в миноре, то каким-то образом имело отношение к сатане. Оказалось, что она играет на флейте, выступала с симфоническим оркестром штата и была первой флейтой в своем библейском колледже.