|
"сбросить Пушкина с корабля современности" за борт. С точки зрения внутренней логики системы, оно было бы верно: и Пушкина, и вообще всю русскую классику. Разве не она, не тот же затверженный в школе наизусть роман в стихах вселяет в нас эту проклятую "охоту к перемене мест". А после тебе десятку лепят. За попытку изменить "социалистической Родине". И кто виноват, я спрашиваю? Кто, как не Пушкин? Солнце уходило на свободу, и по эту сторону вагонного стекла меня терзала печаль. От косых заходящих – достоевских - лучей мне и в Питере всегда было грустно, но 149 здесь, у моря, у территориальных вод, впору было просто выть от тоски. И не оттого, что так уж хотелось в Турцию, вовсе нет: просто заострилось чувство сиротства. Бритвенное лезвие горизонта зарезало солнце, отпуская его, кровоточащее, на запад подыхать. Потом драматический этот вид стал удаляться, нас относило все дальше от края обрыва пронеслись крыши какого-то поселка, и море скрылось, небо стало меркнуть, и последний фужер «Советского шампанского» выпил я, Эльза, за тебя. Прощай. * В Сочи, столицу советских субтропиков, поезд пришел ночью. На привокзальной площади пассажиры тут же разделились на "организованных" курортников, которые распределились по присланным за ними санаторным автобусам, и на "дикарей" вроде меня. Я прислонился к гладкой базальтовой колонне и закурил. Я был на юге. Тянуло сортирной хлоркой. Сквозь сажу ночи проступали звезды. Большие и много. В свете фонарей видны были обильные клумбы с цветами. Волосатые стволы пальм торчали прямо из земли. Передо мной возник смуглый брюнет. Сетчатая "бобочка" обтягивала мохнатую грудь. - Диким способом? - Диким. – Один? 150 - Один. - Могу предложить койко-место. Полтора рубля сутки, задаток вперед за неделю. Море рядом. Условия не ахти, но с пропиской возни не будет. Устроит? - Вполне. - Тогда иди к той бежевой "Победе". Во-о-он, за теми пальмами. А я сейчас. Он вернулся с укомплектованной группой дикарей- одиночек обоего пола, погрузил нас в "Победу" и повез, инструктируя по пути, что если участковый пристанет, говорить ему, что мы родственники Махбуба Казбековича Ибрагимбекова, и тем самым закон прописки не нарушаем. - Не поверит, - усомнилась одна славянка, на колене которой я вынужденно сидел левой ягодичной костью, - уж очень вы... загорелый. - Десять лет верит, - успокоил ее бизнесмен. - У нас милиция доверчивая,- и оглянувшись от руля, блеснул оскалом золотозубо-южной улыбки: - Жить все хотят, да? Как на вокзале карболкой, потянуло душком — 71 —
|