|
И действительно, уже гудел колокол, и село поднималось на ноги. Этой ночью Панайотарос не мог уснуть. Он словно что-то предчувствовал и, выйдя рано утром на балкон аги, стал внимательно смотреть на Саракину. Вскоре в утреннем тумане он разглядел спускающихся саракинцев… Тогда он кубарем скатился с лестницы, выскочил на площадь, подбежал к церкви, схватил веревку колокола и начал бешено звонить. В это же время и старуха Мандаленья, которая шла с кувшином к колодцу святого Василия, увидела босых людей, лавиной катившихся с горы. Она побежала в село, визжа: — Идут, идут, проклятые! К оружию, односельчане! Нежившиеся в постелях крестьяне услышали звон колокола, крики старухи Мандаленьи, вскочили со своих перин, открыли двери и, закутавшись в одеяла, бросились бежать к церкви. Хозяйки перестали возиться с кабаньими тушами, подбежали к окнам и дверям и кричали пробегавшим мимо всклокоченным мужчинам: — Что случилось? Почему звонит колокол? Но никто не отвечал; все бежали к церкви. Поп Григорис, нечесаный, в наспех накинутой рясе, стоял у дверей церкви и вопил как бешеный: — К оружию, дети мои! Большевики идут! Они спускаются с Саракины, и мы должны стать на защиту нашего села! Бегите домой, берите оружие и собирайтесь все у колодца святого Василия. Он повернулся к Панайотаросу, который отчаянно звонил в колокол. — Прекрати, Панайотарос! Беги разбуди агу и скажи ему — пусть седлает лошадь и скачет к колодцу святого Василия! Большевики идут! Прибежал запыхавшийся учитель. Он забыл дома очки, все время спотыкался и кричал как одержимый: — Не беритесь за оружие, братья! Я пойду и поговорю с ними по-хорошему! Все мы — братья! Не топите село в крови! — Не суйся не в свои дела, учитель, — заорал поп в ярости. — Никаких переговоров! Пришло время уничтожить их! Вперед, дети мои! К оружию, братья! Смерть голодранцам! Разъяренные крестьяне побежали домой, вооружились палками, пистолетами, серпами, многие схватили ножи, которыми вчера кололи кабанов, — и большая толпа, возглавляемая попом Григорисом, устремилась к колодцу святого Василия. Подбежал и Панайотарос. Он стал рядом с попом, поднял свой пистолет и выстрелил в воздух. — Вперед, ребята! Уничтожим их! Ага сквозь сон услышал выстрел, стукнул палкой о пол, появилась Марфа. — Что это за выстрелы? — Большевики идут, дорогой ага! — Какие большевики, горбунья? Говори толком! Откуда? Из России? — Нет, дорогой ага, с Саракины. Поп просил тебя оседлать лошадь и скакать туда. — 310 —
|