|
— Только труд сможет нас спасти, — сказал отец Фотис, — труд и любовь. Они собрали всех мужчин и женщин, еще способных трудиться, разделили их на отдельные товарищества и братства, в каждом братстве назначили ответственного, старшего брата или старшую сестру, и послали их в соседние деревни — искать работы. Разошлись они, и остались на Саракине только старики и старухи, чтобы следить за детьми. — В божий путь, дети мои, — говорил отец Фотис, провожая их, — работайте, экономьте, как можете, зерно, масло, вино, одежду и думайте все время о нашей новой родине. Знаете, как пчелы из улья разлетаются по горам и полям, собирают нектар у цветов, а потом возвращаются, нагруженные медом, в свои маленькие восковые домики? Вот так и вы, дети мои! Идите же в божий путь! Манольос часто ходил вместе с ними, беседовал по дороге, подбадривал, объяснял, какие деревни находятся вокруг, в чем там нуждаются, в какие двери следует стучать. Находил им работу и возвращался опять на Саракину. Собирали они с попом Фотисом детишек и с помощью грифельных досок, которые им подарил Хаджи-Николис, учитель, учили их грамоте. Когда наступала ночь, оба усаживались на лавочке около церкви и вели долгие беседы. — Даже в самом маленьком камешке, — говорил вечером отец Фотис, — даже в самом скромном цветке, в самой темной душе обитает бог, Манольос! Постараемся же, чтоб эта маленькая деревушка стала похожа на улей, наполнилась бы трудолюбивым, плодовитым населением и жила в добром согласии — так, как должен жить весь мир. Знай, что хорошее дело, начатое в самом далеком уголке, распространяется потом по всему свету. Манольос поднял глаза, посмотрел на отца Фотиса, и ему показалось, что его бледное лицо светилось в ночной темноте, а его руки, поднятые к небесам, колебались, как пламя. — И каждый человек может спасти мир? — взволнованно спросил Манольос. — Часто я думаю об этом, отче, и дрожу от этих мыслей. Значит, на нас лежит такая большая ответственность? Что же мы должны сделать до того, как умрем? По какому пути нам идти? Он замолчал. Уже наступила ночь, старухи развели костры и готовили ужин, голодные детишки вертелись вокруг в ожидании еды. Манольос тронул рукой колено отца Фотиса, который молчал, погрузившись в размышления. — Как мы должны любить бога, отче? — спросил он. — Люби людей, сын мой. — А как мы должны любить людей? — В трудах вести их по правильному пути. — А какой путь правильный? — Тот, который ведет ввысь. — 236 —
|