|
— Я тебе почитаю евангелие, ты должен понять его сладость… — Почитаешь, когда я захвораю. Мне и так хорошо… Я накрыл на стол, давай ужинать. — Мне есть не хочется, ешь один, — сказал Манольос, снова раскрыл евангелие, наклонился к пламени и прочитал: — «Если кто хочет идти за мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Манольос почувствовал смысл этих слов евангелия. Он закрыл глаза — с одной стороны душа, с другой — весь мир, и душа стоит дороже. Зачем бояться смерти, зачем преклоняться перед сильными мира сего, зачем дрожать, страшась потерять земную жизнь? Душа твоя бессмертна, чего же ты боишься? Ее-то и нужно спасти! Яннакос давно уже стоял у порога и смотрел в глубь лачуги, но никто его не замечал. Никольос сидел к нему спиной и был занят едой. Он ел и ел, набираясь сил, — скоро придет Леньо, кто знает, может, даже сегодня, и нужно быть сильным, чтобы бороться с ней. А Манольос закрыл глаза и, казалось, испытывал величайшее блаженство… «Да, он пребывает в раю, — подумал Яннакос, — если я с ним не заговорю, он никогда оттуда не выйдет. Дай-ка я заговорю!» — Эй, Манольос, — крикнул он, перешагнув порог. — Эй, Манольос, добрый вечер! Манольос вздрогнул, испугавшись звука человеческого голоса. — Кто там? — спросил он, с трудом открывая глаза. — Уже забыл мой голос, Манольос? Я, Яннакос! — Извини меня, Яннакос! Я был очень далеко, не узнал тебя. Какими судьбами тебя занесло к нам в такое время? — Беда, Манольос! Ты находишься в раю, я же, прости меня, несу тебе известия из ада. — Из села? — Из села. Сегодня утром нашли Юсуфчика убитого, ага взбесился, схватил Григориса, всех старост и Панайотароса и бросил их в подвал, а с завтрашнего дня начнет их вешать. Петли уже приготовлены на ветвях платана, завтра ага начнет с бедняги Панайотароса… А потом, говорит, повесит и всех остальных; грозится уничтожить все село, если не отыщется убийца. Плач стоит в селе. Мы как в ловушке! Пропали наши головы! Я пришел тебе сказать, Манольос, чтоб ты не спускался в село, а то и тебя схватят. Тебе тут хорошо, ты в безопасности! В глазах Манольоса зажегся странный свет. «Вот удобный случай, — подумал он, — вот удобный случай убедиться, есть ли у тебя бессмертная душа!» Но он не показал своей радости. Он прислушивался к прерывающемуся голосу друга, голосу, в котором звучало отчаяние, а сам неотступно повторял про себя: «Вот подходящий случай, вот он! Если я его пропущу, я погиб!» — 157 —
|