|
Дверь открылась, и вошла Леньо с мятой. Мысли старика Патриархеаса сразу отвлеклись от сына, и он стал думать об этом юном, игривом существе. Девушка, сладко потягиваясь, подавала ему мяту. Прищурив глаза, старик с удовлетворением и гордостью рассматривал ее едва прикрытую грудь, крепкие ноги, округлые колени… «Что мне с тобой делать, паршивка, — подумал он, — ведь как-никак ты моя дочь… Вот такой была и твоя мать в молодости — прости ее, господи! И однажды ночью…» Архонт вздохнул. — Как ты себя чувствуешь сегодня, хозяин? — спросила Леньо воркующим голосом. — Почему ты вздыхаешь? — Да могу ли я не вздыхать, Леньо? Сын мой ненаглядный и Манольос, — они же меня угробят… Говорят, позавчера ты ходила к нему на гору, что же тебе сказал этот негодяй? — Что он мог мне сказать, хозяин! — ответила Леньо, вздыхая, и присела на край кровати, у ног старика. — Словно какая-то русалка околдовала его… Говорил он, запинался, слов не мог найти… И вместо того, чтоб смотреть на меня как мужчина, то опускал глаза, то поднимал их к небу и вертел головой… Что тебе сказать, хозяин? Не можешь ли ты к нему сходить с попом Григорисом, прочесть какую-нибудь молитву? Не смейся, хозяин, Манольос болен! Старый паралитик посмотрел на Леньо, которая покачивалась и краснела, и вздохнул. — А ты его любишь? — спросил он и, громко прихлебывая, начал пить мятный настой. — Как тебе сказать, хозяин? Ты мне его дал, я его и беру; если бы ты меня выдавал за другого, пошла бы и за другого. Все мужчины кажутся мне одинаковыми. — И старики, Леньо? — спросил старик хозяин, и глаза его загорелись. — Ну нет! — ответила резко и сердито девушка. — Только молодые. — Примерно какого возраста? — настаивал старик. — Пока они могут плодить детей, — без запинки ответила Леньо, словно все эти вопросы она давно уже разобрала по косточкам и теперь ей все было совершенно ясно. — Да ты просто умница, Леньо! Вспомни мои слова, ты пойдешь далеко; ты знаешь, что тебе нужно. Девушка засмеялась, встала, взяла пустой стакан и направилась к двери. — У нас апрель месяц. А какое число сегодня? — спросил старик. Леньо посчитала на пальцах: воскресенье, понедельник, вторник… — Двадцать седьмое, — ответила она. — Ну, хорошо! Три дня еще подождем, пока соизволит его величество Манольос дать нам ответ. Если он настолько с ума сошел, что откажется от такого лакомого куска, то не беспокойся, Леньо, я тебе найду мужа получше, настоящего, без души и всякой там чепухи — он наполнит твой двор детьми. Иди с богом. Думаю я сегодня встать, пойду в церковь, прогуляюсь немного по селу… Дай-ка мне одеться. — 106 —
|